Автор: Сергей Середенко, политзаключенный правозащитник, Эстония
Придумал боевой лозунг для современной Эстонской Республики.
С опорой на классику: «Из всех равноправий для нас важнейшим является гендерное!»
Давно ничего не писал «наружу». Причин тому несколько — и общая обстановочка, и закрытие портала, и аресты … Узнал про арест Светы Бурцевой — а мы с ней, точнее, я, с ней перезванивался. Три сильных удара подряд — отказ мне в переводе в открытую тюрьму, отказ ЕСПЧ в рассмотрении моей жалоба и отлуп от канцлера юстиции.
Какое-то время ушло на составление возражения по поводу отказа директора тюрьмы в переводе меня на открытый режим. Было понимание, что это нужно сделать. Сделал, аж на 20 страницах. Теперь вот нужен новый план того, чем мне тут заниматься ближайшие 2,5 года, если новый срок не накрутят — движения в ту сторону были и есть.
Пока же погружаюсь в волшебный мир этимологии эстонского языка (есть словарь, как я понял, первый в своем роде) учу незнакомые слова, немецкие слова, латынь. Пишу (медленно) Лит РПГ (фантастический жанр? — АБ), еще медленнее – научную статью о «праве на восстание», ненасилии и правах человека. Черновик статьи по академической свободе мне так и не распечатали – не могут. Условий для «кабинетной» работы – почти никаких.
Просил поменяться камерами с одним почтенным бандитом – пока без ответа. Писал заявление о том, чтобы стол в камере отремонтировали (он рябой) – ничего. Дверь в камеру все время открыта и оттуда … все, что у граждан бандитов на душе.
Несмотря на все это, в жизни много веселого.
Моя «хата» – ближайшая к игровой комнате, а оттуда – все. В том числе стук шарика от пинг-понга. Стоим с одним гражданином у стеночки, смотрим, как другие играют. Помещение маленькое, и шарик то и дело летит к нам то в лоб, то по лбу. Мой собеседник отбивает его ногой, и в очередной раз давит его о пол. Шарик, естественно, последний. Я, разумеется, напрягся и бормочу себе под нос: «Сейчас криков будет!..» На что мне немедленно, даже с некоторым вызовом отвечают: «А никогда преступный мир дешёвым не был!». И правда — никаких претензий.
Впечатленный, звоню с рассказом об этом эпизоде своей коллеге-уборщице в Маарду. Заодно делюсь другой историей: «Мусорные корзины нам выдают офисные, т.е. дырявые. Поэтому приходится вкладывать них пакет, а его чем-то снаружи фиксировать. Веревок нам не положено, потому как, по мнению тюрьмы, мы на них вешаемся. Так что, кто как выкручивается. И вот как-то раз вижу мусорное ведро, оно же – корзина, неземной красоты и богатства: поверху пакет зафиксирован пояском от трусов «Пьер Карден». Он же – резинка от трусов по старому стилю».
Коллега, естественно, расхохоталась, сказала, что такая проблема действительно есть. А потом, посерьезнев, сказала: «Серега, но ведь это же дорого!» На это я ей с понтом отвечаю: «Дорогая, а никогда преступный мир дешевым не был!» Хохотали уже на два голоса, всласть и долго.
Монетизировал одну свою добрую знакомую. Не спрашивайте.
В своей жалобе на отказ в переводе в открытую тюрьму я указал на то, что мне тут ни фига не дают планировать: я отказался от места в часовне, потому как собирался переводиться в открытую тюрьму. Теперь же я остался и без места, и без перевода. И курсы деревообработчиков я по той же причине оставил сразу как узнал, что из открытой тюрьмы на курсы не водят…
Короче, вдруг появилась контактерша и предложила…эту же работу. Работать каждый день? Целый день за 70 копеек в час? А зачем? Теперь-то, когда понятно, что НИЧЕГО, говорящее в мою пользу, не учитывается. Только мне во вред. Поэтому — зачем?
Та начала меня увещевать: и не каждый день, и не целый день, и вообще, может, попробуешь? Хорошо, попробую. И я окунулся в волшебный мир, где царят тюремные капелланы. У входа в часовню разложены газетки — мимо одной я пройти не смог и хапнул. С разрешения, конечно. Обомлел от заголовка на передовице: «Радость дыхания в эстонстве». До этого думал, что я поэт. Где там!
Опережая вопросы — еще пробую, буду работать там или нет — решу позже.
А народ тихо линяет на открытую. Проводили убийцу, контрабандиста, наркоторговца, «хранителя оружия»…А мне – нельзя. Я опасный.
Для справки – меньше не бывает. И поэтому проводить программу для меня (а она индивидуальная, не групповая) нет смысла. Как же так, спрашиваю, в открытую мне нельзя, потому что я опасен, а на программу нельзя, потому что – безопасен? — Да, — отвечает, — как-то так…
Из лагерной литературы помню слово «сесис». Это такое вот переживание, одновременно эстетическое и эротическое.
Про «сесис» — стихотворение Юза Алешковского «Окурочек». Это когда колония зэков идет на работу, справа — слева ВОХРа, и вдруг кто-то видит на обочине окурочек. Со следами губной помады. Сесис! Вот вспоминаю все, а сам тру тряпкой качалку для местных служивых — мне её в нагрузку к часовне дали. Качалка навороченная, один тренажер вплотную к другому. И вдруг нахожу… обломанный накладной ноготь. Красивый! А «сесиса» — пет. Вот облом…
Новшество в тюрьме — планшеты. Целых 3 штуки на сектор из 40 человек. Через него можно выйти в базу данных законодательства, судебных решений, а также сделать заказ в тюремном магазине. В связи с этим вспомнилось, как мы с Люсей Харламовой из Русского видео-канала грезили о журнале «Еда и литература». И, придумав это блестящее название, долго дополняли его смыслами. Вспомнилось это потому, что вдруг дошло, что, держа в руках планшет, я, по сути, держу в руках журнал «Еда и право». Потому что больше из него никуда не выйти.
Кстати, недавно нашелся ответ на вопрос, возможен ли бунт в тюрьме. Возможен. Заказ в магазине нужно сделать до четверга предшествующей завозу недели, а тут во вторник, и в среду были проблемы с интернетом, и над гражданами бандитами нависла угроза голода. А на угрозы граждан бандитов реагируют угрозами. Для начала. Хорошо, к утру четверга все наладилось.
Был финал тюрьмы по ЧГК (Что? Где? Когда?) – у нас четвертое место. Плановое, поскольку после скандала со «смешными» играми, первое место нам не давала политика. Как и второе, и третье. А мы, дураки, готовились. Зато я знаю, например, что первый автовокзал в Эстонии был построен в Локса. И куда я теперь с этим знанием?
Каждому участнику финала была выдана золотая шоколадная медаль. Яанус, член нашей команды, сразу сгреб их все в ладонь и начал поднимать стопочкой и опускать на стол по одной, как это делают игроки в покер с фишками. Помнят руки-то!
Пишу ЛитРПГ и понимаю, что у меня проблема с прилагательными. Со всеми этими «мужественный», «решительный», «безупречный» и т.п. А тут вот поздравлял Сашу Гапоненко с 70-летием и все это лилось само. Саша — дорогой.
А вот позвонить Владимиру Викторовичу Бузаеву после отказа ЕСПЧ в принятии нашей жалобы, я так и не смог. Надо. Надо поблагодарить за работу, за отзывчивость, за корпоративный дух… Но после отказа, когда вся его (и моя) работа улетела в мусорку (и даже без гламурной резинки от трусов) – не получается. А надо.
Перед днем Эстонской самостоятельности к нам в камеру приперся латыш. С сообщением о том, что завтра у нас, эстонцев, праздник. И что будут давать торт. Так что, если кто этот торт есть не будет — добро пожаловать к латышам в хату. С тортиком, знамо дело.
По телевизору сплошная милота. Титры на канале «Настоящее время»: «Мария Снеговая, член творческой группы по разработке санкций».
Антироссийских, естественно. Конечно, влюбился сразу. И имя красивое, и человек творческий. Интересно: если придумывать санкции – это творчество, то есть ли МУЗА санкций. Как Терпсихора, например? Если нет, то, может, подсуетиться?
В начале марта был один в камере – соседа увели с ковидом. Занялся статьей про академическую свободу и права человека. Ту, которую пришлось отложить на три года из-за ареста. Контактер-таки смогла мне распечатать черновик. Заодно отпраздновал 3 года, как я в тюрьме.
Еще о праздновании дня самостоятельности. Видел и слушал выступление образцового зека — того, что и на дуде игрец, и без мыла заползатель.
В ТЮРЬМЕ (!) день самостоятельности (!) было доверено вести зеку! Директор сказал только пару фраз. Все остальное — он. И речь произносил, и песни пел. Речь его была переведена в том числе на русский язык, распечатана и роздана по рядам. Прилагаю. Прочтите, пожалуйста. Во позвоночник у деятеля! Как же ему на УДО хочется! А вот когда заиграл гимн Эстонской республики, то парочка граждан бандитов осталась сидеть. И никто на них с дубинками не бросился. А концерт проходил прямо после финала ЧГК, и некоторых игроков после игры увели. Оказалось, не достойны присутствовать на концерте. А вот я – достоин!
Стараюсь в день делать по одному звонку. «Принимаю» их, как лекарство. Отовсюду слышу пожелание написать книгу о своих «приключениях». Книгу писать не хочется – пишется дневник, а вот начало уже придумал: «Некоторых берут с поличным, меня взяли с капустой и кренделем».
Подумал, что сектору нужен гимн. Внедрил идею в массы. Постановили взять за основу тему из м/ф «Как львенок и черепаха пели песню»: В Виру вайгле я сижуЗа решетку я гляжу… и т.д.
Из ЛитРПГ: в продажу поступили ГЕРОИ. Копии реальных.
То есть, можно купить Спартака, Чапаева, Столтенберга такими, какими их себе синтезировал искин (ии) на основе имеющейся информации в сети. Как и у боссов, у Героев свои абилки (предписанные возможности). У Столтенберга: — обещание помощи- выражение солидарности- решительное осуждение.
Я не один раз уже просил присылать мне свои фотографии. Кто-то внял и теперь иногда красуется на моей «доске». А еще сделали несколько открыток с героическим мной – спасибо. Одну такую, где мы смонтированы рядом с не менее героическим Альгирдасом Палецкисом, тоже повесил. На ней надпись NO PASARAN! Где ж NO-то, если вокруг сплошной PASARAN?! И «радость дыхания» в нем?
Этимология – увлекает. Прежде всего требованием интуиции. Вот никогда бы не подумал, что наша русская, наша русско-украинская, наша маардская «Сорочинская ярмарка» — это Jahrmarkt , т.е. ежегодный торг, рынок. Слово «маркет», оказывается, уже давно обжилось в русском языке. А вот как можно было не разглядеть в эстонском «hoole» русскую «холю» (холенный, малохольный) – не знаю.
Пути языков неисповедимы. Вот почему «ледокол» — это корабль, а «ледоруб» — топор? В русском словосочетании «Голубой огонек» — это праздничная телепрограмма советских времен, а немецкое Blaulicht – тоже телепрограмма, но полицейская?
Очень здорово улучшил свой эстонский, зато, как оказалось, совсем запустил английский – с некоторыми латышами возможно говорить только на нем.Формула «Не верь, не бойся, не проси» похудела на треть – на «не проси». По моим наблюдениям, разумеется. Как только на секторе появляется кто-то в погонах, кроме дежурных и особиста – к ним пристают с просьбами.
По средам в кабинет контактера вообще очередь. Есть искусники, превратившие вынос мозга охранникам в искусство. Не одобряю, но любуюсь мастерством – как можно 40 минут нудеть об одном предмете? На одной ноте? А вот…
От лагерных сидельцев часто слышу о том, что порядка нет. Мол, администрация воровскую власть придушила, а сама мышей не ловит. Я поначалу удивлялся, а потом, после того, как мне стали тыкать пальцем, увидел. Точнее, разглядел то, что до этого считал само собой разумеющимся. Например, кто-то из бандитов может заорать, проигравшись в «Монополию».
При воровском надзоре хрен бы он тут так вопил — вдруг кто спит? А дежурным – похрен.
Любая «саморегуляция» очередей на телефон, планшет, стиральную машину, к парикмахеру, контактеру приводит к групповщин – за мной вот еще 3 человека, а лучше – передо мной, чтобы вопросов не было.
Так что – да, воровской «администрации» нет. И не всегда это хорошо. Как считают некоторые выдающиеся представители профессии. (А зрелище граждан бандитов, чинно играющих в «Монополию» или домино – дорогого стоит).
Еще про прилагательные: они тут часто сами по себе. «Приятного!», «Спокойной», «С легким!»…
Тут одному гражданину в рамках какой-то нервно-успокоительной программы подогнали книжку по оригами, типа учебник. А я в связи с этим вспомнил то, что сейчас можно назвать «советским оригами» — шляпы из газеты у мужчин и пилотки у женщин. В основном – маляров и штукатуров. Так что, и это тонкое японское искусство было советскому человеку не чуждо…
Ваш комментарий будет первым