5 августа — юбилейная дата, по понятным причинам у нас не отмечаемая не отмечаемая: в этот день Латвия в 1940 году вошла в состав СССР в качестве союзной республики, пишет портал Press.lv. По этому поводу Элита Вейдемане взяла интервью для Neatkarīga у доктора истории, ведущей исследовательницы Института Истории Латвийского университета Дайны Блейере.
Обсудили и тему коллаборационизма: с какого времени его отсчитывать, а с какого можно уже не считать жителя Латвии коллаборантом. Для Элиты Вейдемане, в 1981-88 гг. работавшей в газете «Padomju Jaunatne» («Советская Молодёжь»), органе ЦК Латвийского коммунистического союза молодёжи, вопрос, как вы понимаете, не праздный.
[…]-Когда наступил тот момент, когда можно говорить о коллаборации?
-17 июня 1940 года. Коллаборационистами были коммунисты и прокоммунистически настроенные люди, которые приветствовали ввод Красной армии. Были и такие, кто торопился предложить оккупантам свои услуги. Но у коллаборационистов два лица. Первое: люди, которые хотели сохранить то, что еще можно спасти; они сотрудничали с оккупантами потому что надеялись что-то спасти. К таким коллаборационистам можно отнести Улманиса и многих других. Говорили, что у нас будет какая-то внутренняя культурная автономия, пока внешнюю политику и армию будет контролировать СССР.
Второе лицо: люди, которые были настроены против латвийского государства – коммунисты, те, кто считал, что латвийское государство – историческое недоразмумение, поэтому нужно восстановить советскую власть в Латвии по образцу 1919 года с диктатурой пролетариата. А были так называемые тактические коллаборационисты. Они сотрудничали из карьерных соображений, хотели остаться на своем месте, потому что являлись хорошими специалистами в той или иной области. Были люди, которые верили, что смогут сохранить при новом правительстве свои должности, которые у них были во времена Улманиса.
-Типичным колаборационистом можно назвать нашего выдающегося писателя Вилиса Лациса.
-Сложно сказать, идейными соображениями он руководствовался или амбициями — и в какой пропорции. Но Лацис сам писал, что с 1938 года был агентом советской разведки. Если он стал сотрудничать, значит у него была мотивация. Многие это связывали с алчностью. Но, возможно, он просто не любил латвийское государство. Но в целом правительство Кирштейнса – типичное коллаборационистское правительство. Критерием может служить отношение к латвийскому государству: правительство Кирштейнса помогло его демонтировать, и всех, кто к этому процессу имел отношение, можно называть коллаборационистами.
-Говоря о коллаборации, мы чаще всего представляем себе временное явление – сотрудничество с любой оккупационной властью. Она когда-то начинается, но когда-то и заканчивается.
[… ]в начале 1960-х был популярен лозунг – вступайте в компартию, чтобы что-то изменить. Коллаборационизм получил другой окрас и основной задачей было – сохранить латышский язык, культуру, национальную интегрированность и т.д. Но были неприемлемые вещи и в то время, например, сотрудничество с ЧК. В этих случаях мы можем говорить о настоящей коллаборации – прямом и сознательном сотрудничестве с оккупационной властью. Но возможно, для этого сотрудничества нужно подобрать другой термин, потому что коллаборация продолжалась десятилетиями и люди не видели никакого выхода из нее. Чисто академически этот вопрос до сих пор не решен.
Ваш комментарий будет первым