Моя прабабушка Лена была с нами до моих 18 лет, а ее 90. Тогда не понимала, какое это счастье…
Она жила в своем наследном доме на хуторе Ясный, который мы навещали обычно летом — с родителями, бабушкой–дедушкой. Двор у нее был огромный, это даже не двор, а целое хозяйство, где наличествовали огород, колодец, клетки с курами и гусями и прочей домашней живностью, будка с собакой, большой сад, переходящий в необъятные поля… Прямо под окнами дома росла исполинской высоты шелковица, под которой летом расстилали простыню, куда падали спелые плоды. Они были гигантского размера — я больше нигде такой шелковицы не видела — и невероятно сладкие и сочные.
Прабабушка читала нам из своего школьного детства — «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…» и «Ах, поймалась, птичка, стой — не уйдешь из сети…». А еще она, перед тем как выпить порошок иди другое лекарство, сначала крестила его. Подражая прабабушке, я тоже перекрестила какое–то снадобье, которое пила — уже не помню, что это было. «Ото поможет!» — с уверенностью сказала прабабушка. Но сама я была в ту пору некрещеная.
У нее на скромной сельской тумбочке у кровати стояла иконка Пресвятой Богородицы — простая, бумажная, под стеклом. А рядом с иконой размещался пасхальный кулич, который в краях моего детства и юности называли «паска».
Давно прошли Пасхальные торжества, лето было в разгаре, а кулич все себе стоял, обсыпанный цветной крошкой. Я все думала в те далекие годы — ну почему его не съели? Те куличи, что пекла моя другая бабушка, жившая неподалеку от нас, мы дети, уничтожали, запивая фруктовым компотом, в несколько дней.
Прошли годы, у меня уже была взрослая дочь, а моя мама дала мне рецепт куличей от своей мамы, и с тех пор я всегда пекла их к Пасхе. И однажды так получилось, что один из куличей мы не съели и никому не подарили. Почему он задержался, Бог весть. Обычно ведь мы раздаем или съедаем все 7–9 куличей, которые получаются у меня из поставленного дрожжевого теста. А тут — на тебе!— какими–то судьбами остался. И свечечка в нем восковая, с которой освящали его среди других куличей в церкви. Так уже много лет стоит. Иногда от него непостижимым образом веет запахом ванили, которую, конечно, кладешь в тесто — удивительно, думаю я, какая была лет 15 назад ваниль! Сейчас куличи так не пахнут…
Смотрю на него и вспоминается прабабушка, скромная тумбочка в ее сельском доме с иконкой и куличом. И думаешь — почему так получается? Откуда эта преемственность? Случайна ли она?
Ваш комментарий будет первым