Иллюстративное фото.
CC0 Creative Commons
Специалисты призывают подумать прежде, чем помещать деньги на хранение, ибо жадность и глупость бывают наказуемы.
Виркко Лепассалу
«Не поддавайтесь на удочку высоких процентов, сначала выясните, как и что», – предупреждает руководитель обществ пенсионеров Андрес Эргма, особо адресуясь к пожилым людям. Дело в том, что полиция подозревает учредителей щедрого, предлагающего более 10% годовых по вкладам кредитно-сберегательного товарищества «Эриал» (Erial) в мошенничестве с инвестициями. Однако это общество далеко не единственное – рискованным бизнесом в Эстонии занимаются еще с десяток аналогичных обществ, пишет Pealinn.
По сообщениям прокуратуры и Центральной уголовной полиции, мошенничество с инвестициями состоит в том, что собственный капитал «Эриала» представлен общественности большим, чем он есть на самом деле. В совершении инвестиционного мошенничества примерно на миллион евро подозреваются учредитель «Эриала» Илья Дягелев, нынешний член правления Даниэла Дальберг-Дягелева и принадлежащее последней паевое товарищество «Делькона» (Delkona). Проще говоря, они якобы перекантовали деньги со вкладов в свою фирму, что, разумеется, сами подозреваемые категорически отрицают.
Всего у «Эриала» порядка 1600 пайщиков, в недвижимость и прочее инвестированы 17 миллионов евро их денег. Один из пайщиков «Эриала», занимающийся продажей автомобилей отец семейства Аарне (имя изменено), признается, что до сих пор в замешательстве: верить публикуемым об «Эриале» сообщениям, или нет?
Вкладчики пассивны
«К счастью или несчастью я связан с «Эриалом»до сих пор, – говори Аарне. – Я поместил туда год назад на срочное хранение по трем отдельным договорам в общей сложности 35 тыс. евро на срок в пять лет. Деньги, конечно, немалые. Первым порывом сразу после того, как стали поступать эти сообщения, было: сейчас помчусь и заберу деньги. Подал «Эриалу» такое ходатайство, к 15-му числе следующего месяца должен был получить деньги, хотя проценты, понятно, я из-за досрочного прерывания договора терял. Но теперь поуспокоился. Здравый смысл возобладал над эмоциями, и я подумал: а вдруг это чей-то заказ?»
Аарне считает, что между кредитно-сберегательными товариществами (КСТ) вполне может разгореться борьба за деньги, которые часть людей, предположительно, изымет в будущем году из второй пенсионной ступени. «Очень уж попахивает конкурентной борьбой, хотя может быть мне и мерещится», – добавляет он. И констатирует, что до сих пор не может решить: забирать деньги, или нет?
12% годовых – это уровень, с которым ни одно другое КСТ конкурировать не может. Но не кажется ли такой процент сомнительным? «Я подумал: ну что я будут держать деньги в чулке? Ведь, в конце концов, любое вложение денег связано с риском», – говорит Аарне.
И того же образ мысли придерживается большая часть вкладчиков не только «Эриала», но и всех других КСТ.
Но, как утверждают сами многочисленные деятели товариществ, деятельность не только «Эриала», но и очень многих других КСТ в Эстонии вызывает массу вопросов. Прежде всего, из-за пассивности самих вкладчиков. Деньги доверяются незнакомцам, которым предоставляется возможность делать с ними, что им взбредет.
Поэтому многие КСТ действуют в Эстонии как инвестиционные фонды с большим или меньшим риском, причем они стремятся перекричать друг друга, предлагая свои услуги. По оценке руководителя Союза кредитно-сберегательных товариществ Андруса Ристкока, классических КСТ, которые консервативно обращаются с деньгами, в Эстонии всего десяток. Менее половины значащихся в регистре. Но, хозяйствуя осторожно, по его словам, невозможно предлагать по вкладам больший годовой процент, чем 6%.
Как известно, Финансовая инспекция КСТ не контролирует. Если пайщики сами активности не проявляют – а именно так случается чаще всего, – то дальнейшую судьбу денег определяют считанные лица из руководства КСТ.
«Людей интересуют только проценты, и больше ничего», – бросает в огород вкладчиков камень руководитель одного из действующих в Таллинне товариществ Алар Эаст. Товарищество, как говорит уже само название, должно быть, по его словам, все же общим делом. Но вместо того, чтобы интересоваться и требовать отчета, вкладчики зачастую подписывают доверенности на имя руководителей товарищества или их доверенных лиц.
Алар Эаст рассказывает историю о бывшем клиенте руководимого им КСТ, который перебежал в «Эриал» из-за предлагаемых там более высоких процентов. Тот лично знакомился с объектами недвижимости «Эриала» и убедился, что все надежно. Но такая основательность – это, скорее, исключение. И, как свидетельствуют теперь сообщения полиции, что-то от его внимания все-таки ускользнуло.
Как утверждает руководитель бюро экономических преступлений Центральной уголовной полиции Лехо Лаури, при заключении с «Эриалом» договора люди подписывали доверенности, которыми предоставляли членам правления право контроля над своими деньгами. Одна из претензий сейчас, на ранней стадии расследования, и заключается в том, что на эти деньги развивались их собственные коммерческие товарищества. Т.е. во главу угла ставились отнюдь не интересы вкладчиков.
На этом фоне вполне вероятно, что юридический спор сведется в основном к вопросу, разрешено ли использование для инвестирования денег собственных бизнесов учредителей, или нет.
К оценкам Лехо Лаури можно добавить, что даже, если член товарищества не передает свое право голоса по доверенности члену правления, большинство заключивших с КСТ договора людей не знает, что делается с их деньгами. А многих это и не интересует – до тех пор, пока у товарищества не появятся проблемы.
От недвижимости до срочных кредитов
О КСТ в Эстонии часто говорилось с ностальгическими нотками в голосе. В довоенной Эстонии они получили очень большое распространение. В них видели спасение финансового положения в ситуации, когда скандинавского происхождения банки за пару десятилетий превратили Эстонию, по сути, в колонию. К счастью, сейчас не те времена, когда Пятс был президентом, а Лайдонер командовал войсками.
Ка явствует и из случая с «Эриалом», по данным прессы, некоторые сделки достигли пределов Кипра. Это позволяет дышащие ароматом василька (национального цветка Эстонии – прим.переводчика) КСТ увязать вовсе с международным бизнесом, связи которого ведут бог весть, куда.
Понятно, что некоторые КСТ в Эстонии действуют как объединения друзей и знакомых. Их члены общаются, обмениваются информацией о том, что, где и когда будет предприниматься с деньгами. Но таких – единицы. Обычно руководство КСТ собирает вкладчиков в большом зале, где никто никого не знает. На сцене выступают эстрадные звезды, а потом руководители докладывают, как все хорошо. И так до следующего раза. Поскольку проценты перечисляются, то прочее пайщиков, в основном людей старшего возраста, не интересует.
«Не попадайтесь на крючок высоких процентов, изучайте, что за этим кроется, – предупреждает руководитель объединений пенсионеров Андрес Эргма. – Ведь не секрет, что средний пенсионер имеет примерно 3-4 тысячи евро сбережений. Как человек, изучавший экономику, могут сказать, что при предложении больше 10% риск все потерять больше, чем что-то выиграть. Даже, если помещенные в товарищество деньги использовать на быстрые кредиты, то при таком высоком проценте годовых долго выдержать невозможно».
Товариществ возникло множество, потому что крупные банки операции со вкладами людей – их принятие, кредитование за их счет – никогда не интересовали. Хозяева банков требуют все больших прибылей. А их можно получить только за счет огромных кредитных портфелей и путем финансирования крупных предприятий и проектов, а не мелких вкладчиков. Небольшие банки эстонского происхождения тоже предлагают маргинальные проценты.
Классически, КСТ должны были бы, как уже следует из их названия, быть более эффективными по части предоставляемых кредитов. Или же консервативными, например, в отношении государственных облигаций.
«В мире вообще инвестиции в недвижимость со стороны КСТ не считаются хорошим тоном, – говорит Андрус Ристкок. – Принцип функционирования КСТ должен заключаться в большей заземленности рисков, чем в банке».
В Эстонии, конечно, ни о какой глубокой культуре КСТ говорить не приходится. Инвестиции делаются зачастую невесть во что, если возможность получения прибыли представляется скорой. От недвижимости до быстрых кредитов. Разумеется. если члены товарищества знают и одобряют вложения в иные бизнесы, то почему бы нет. Нот они обычно не знают, а потому и не одобряют. И не отдают себе отчета в рисках, если вступают в КСТ, обещающее более 10 процентов годовых.
Несправедливость со стороны конкурентов?
Ситуация из-за сбережений пенсионеров стала омерзительной уже в прошлом году. Некоторые таллинские КСТ в письме, разосланном в 2019 году свои членам, прямо предупреждали от контактов с «Эриалом», деятельность которого характеризовали как «сомнительную» и утверждали, что в ней явно прослеживаются признаки финансовой пирамиды.
Они знали, что в «Эриале» простаивают без использования на счетах и в кассе округленно четыре миллиона евро. То есть половина денег вкладчиков оставалась неинвестированной. Конкурентам не давал покоя, к примеру, большой остаток в кассах «Эриала» – почти 350 тысяч евро – в то время, как нормальным считается остаток от нескольких сот до нескольких тысяч, так сказать, на текущие расходы.
Руководитель «Эриала» Олег Лайдинен, в свою очередь, утверждает, что этим письмом учинена большая несправедливость. Ведь предприятие приступило к деятельности лишь в мае 2018 года: «Чисто практически невозможно выдать на кредиты сразу все привлеченные вклады. Делается несправедливая попытка сравнивать «Эриал» с начавшими действовать гораздо раньше кредитно-сберегательными товариществами. В результате делаются ложные выводы о надежности бизнес-модели «Эриала».
За КСТ должно в принципе следить Бюро данных об отмывании денег. Но оно и следит, но только за тем, чтобы не отмывались деньги. Разрешение на оказание финансовых услуг могут совершенно законно получить и лица, наказывавшиеся ранее. Газета Äripäev писала, что учредитель «Эриала» Илья Дягелев, носивший тогда фамилию Морозов, вместе со своим соратником руководил специализировавшейся на торговле золотом группировкой. Им удалось путем представления в 2011-2012 годах ложных данных не доплатить государству 360 тысяч евро подоходного налога. По утверждениям Äripäev, для этого использовались коммерческие товарищества, членами правлений которых были знакомые Дягелева/Морозова и его бизнес-партнера.
Даже в то время, когда идет следствие, не утихает массивная рекламная кампания «Эриала». Ни одно действующее в Эстонии КСТ раньше себе такого не позволяло.
И дело даже не в стоимости этой сногсшибательной рекламной кампании. То, что рекламируется – призыв вкладывать деньги, на канцелярском наречии именуется привлечением финансовых средств. Таким правом должны были бы обладать только банки или кредитные учреждения, потому что очень велика ответственность. Но Финансовая инспекция, как уже говорилось, КСТ не контролирует. И полиция, утверждающая, что законы сияют пробелами, тоже. Так любой может создать финансовое предприятие и завесить все улицы рекламой. И все это будет совершенно законно. Информация о КСТ или их экономические показатели не анализируются никем ни сверху, ни сбоку. А обращаются там миллионы и миллионы.
Сейчас в Министерстве финансов обсуждается законопроект, которым хотят пять-шесть наиболее крупных КСТ подчинить надзору со стороны Финансовой инспекции. Причина все та же -–защита интересов вкладчиков от сомнительных схем. Можно лишь предположить, случайно ли открылись у прокуратуры и полиции глаза на «Эриал» только лишь сейчас, когда идет разработка законопроекта.
Многие деятели КСТ выступают категорически против перемен. Товарищество, в отличие от банка, состоит из собственников, утверждают они.
Глаза до предела зажмурены
«Случай с «Эриалом» – явственный пример того, что, если бы правоохранительные органы работали, как надо, то таких проблем и быть бы не могло», – утверждает известный деятель сферы коммерческих товариществ Харри Раудвере. Он считает, что в законе уже все давно прописано. Только вот за исполнением закона никто не следит.
Самое поразительное: аудиторы не только допустили, но и одобрили деятельность КСТ «Эриал».
Что станет с КСТ в дальнейшем? Харри Раудвере и Андрус Ристкок утверждают, что это – единственная серьезная возможность предложить обывателю заставить служить ему его сбережения в ситуации, когда крупные банки в этой нише абсолютно не заинтересованы. «Это существенная альтернатива, например, для пожилых людей, – говорит Ристкок, которые хранят свои похоронные деньги в чулках или съедаются инфляцией на банковском счету. Что же касается предложения высочайших процентов, то жадность и глупость, как правило, оказываются наказуемыми».
Вероятно, большинство приспособится к новациям, вступающим в силу с нового года. Но в одном многие деятели КСТ единодушны: государственные ведомства должны, наконец, начать работать. Уже сейчас можно будет тогда в рамках закона избежать плохих последствий в КСТ.
За крупными КСТ будет установлен контроль со стороны Финансовой инспекции
Согласно разрабатываемому в Министерстве финансов законопроекту, наиболее крупные действующие в Эстонии КСТ будут преобразованы в банки, но смогут в том числе продолжать и в форме банка-товарищества.
• Крупными считаются КСТ с капитала в 5 миллионов евро или, если число членов превышает 3 тысячи.
• Крупные КСТ будут подчиненны надзору Финансовой инспекции.
• Изменения предполагается ввести в силу уже с начала будущего года.
• Небольшие КСТ после вступления в силу изменений в законе по-прежнему не будут подвергаться надзору Финансовой инспекции. На них будут распространяться разного рода другие изменения, усиливающие контроль за их деятельностью.
• В Эстонии сейчас зарегистрированы 23 КСТ, из них около 20 действуют активно.
• По данным Союза кредитно-сберегательных товариществ лишь половина из них работает консервативно. Остальные занимаются более рискованным бизнесом, таким, как операции с недвижимостью и пр.
• У КСТ в общей сложности уже 15 400 членов, а объем имущества достигает 160 миллионов евро. Но это все равно немного. Для сравнения: кредитный портфель всех банков имеет размеры порядка 20 миллиардов евро, а потому банки и не имеют желания связываться с мелкими для них, но выгодными для клиентов вкладами.
• Самые устойчивые семь КСТ из 23-х входят в Союз КСТ.
• Вклады в кредитные учреждения, т.е. банки защищены законом о гарантийном фонде. Вклады в КСТ государством не защищаются. Когда крупные КСТ изменения в законе вынудят становиться банками или кредитными учреждениями, гарантии будут распространяться и на них.
Товарищества должны стать более прозрачными
Как утверждает руководитель входящего в состав Центральной уголовной полиции Бюро данных об отмывании денег (БДОД) Мадис Рейманд, полиция уже ранее обращала внимание на то, что законы, касающиеся КСТ, требуют доработки. Это необходимо для более надежной защиты интересов их членов.
«Мы считаем, – говорит Рейманд, – что регуляция кредитно-сберегательных товариществ должна быть усилена. Их деятельность должна стать прозрачнее, а права их членов должны быть лучше защищены. В то же время надо снизить уровень угрозы злоупотреблений и потери денег».
Рейманд утверждает что БДОД надзирает за деятельностью КСТ в том смысле, что проверяет соблюдение ими требований закона о пресечении отмывания денег и финансирования терроризма. Так, услуга может оказываться только тем, чья личность установлена. «Но положения о пресечении отмывания денег не дают возможности эффективно осуществлять надзор и снижать тем самым риски мошенничества или присвоения средств», – подчеркивает он. Поэтому бюро и считает, что закон нужно дополнить.
Насильно никого защищать нельзя
А вот Харри Раудвере считает, что нет необходимости законом дополнительно регулировать деятельность КСТ: «Случившееся с «Эриалом» – яркий пример того, что, если бы правоохранительные органы работали, как надо, такие проблемы не могли бы даже возникнуть. Каждый человек имеет право делать со своими деньгами, что захочет. В том числе, чтобы его одурачили и он своих денег лишился. Мы живем не при социализме, чтобы кто-то мог заявить, что мы, мол, тебя будем защищать вопреки твоей воле. Если мы посмотрим на падения биржи, на то, как рушатся рынки акций, то почему на этом фоне нужно как-то защищать кредитно-сберегательные товарищества или вообще делать из этого проблему? Тысячи членов КСТ вскочили на задние конечности в связи с предполагаемыми регуляциями, потому что это означает дополнительную финансовую нагрузку и ограничение свободы предпринимательства».
Однако и он считает, что есть несколько нюансов, с которыми в случае с «Эриалом» надо считаться и которые нельзя допускать. Как известно, деньги перемещались между «Эриалом» и связанными с его учредителями фирмами. Если у КСТ есть дочерняя фирма, то она должна 100-процентно принадлежать только КСТ, а не его учредителям или руководителям. Собственником может быть только КСТ. И вся прибыль, зарабатываемая дочерней фирмой, должна поступать в КСТ, и только в КСТ. В совместную собственность всех собственников КСТ.
За всем скандалом кроется конкурентная борьба, считает руководитель «Эриала»
Олег Лайдинен утверждает, что, в противовес утверждениям прокуратуры и полиции, никакой ущерб никому не наносился, никаких присвоений или мошенничеств со стороны учредителей КСТ совершено не было.
По его оценке, за возникшими подозрениями кроются конкуренты, которые уже и раньше выдвигали необоснованные ложные утверждения о деятельности «Эриала», и с которыми теперь идет судебная тяжба. Одновременно Лайдинен утверждает, что банкротство «Эриалу» не грозит: «У товарищества достаточно имущества, чтобы обеспечить права каждого его члена и выполнить свои обязанности перед ними».
Одним из основных видов деятельности «Эриала» Лайдинен называет кредитование проектов развития недвижимости. Через дочернее товарищество приобретены 19 объектов недвижимости, из которых по 12 получено разрешение на строительство, т.е. речь идет о развивающихся недвижимых объектах.
Ваш комментарий будет первым