Петр Верницкий.
Фото: личный архив
Пандемия COVID-19 оказывает разрушительное влияние на мировую экономику. Но только ли коронавирус тому причиной? Какова точка зрения известного экономиста Петра Верницкого?
Борис Тух
info@stolitsa.ee
– В интервью, данном год назад, вы говорили, что экономический кризис непременно начнется в скором времени. И оказались правы. Насколько это связано с общими тенденциями развития мировой экономики и насколько – с пандемией COVID-19?
– Кризис в любом случае был неизбежен. Потому что это системный кризис, обусловленный как периодичностью прохождения экономических кризисов, так и ныне действующей экономической системой. Пандемия только усугубила ситуацию, она не является основным фактором кризисных явлений.
– Можно ли установить частоту прихода экономических кризисов и продолжительность как их самих, так и интервалов между ними?
– В экономической науке существует т. н. закон длинных волн, и он констатирует, что мировые кризисы повторяются с определенной периодичностью и все чаще. В последнее время – раз в 10 или около того лет.
– Мы сейчас находимся на гребне этой «длинной волны»?
– Нет. Пик, полагаю, наступит в 2021 году. И я бы назвал это не гребнем, скорее, ямой, в которую рухнет экономика. Многие аналитики считают: то, что мы наблюдаем, это еще не сам кризис, это преддверие кризиса. Сравните с Великой депрессией в США – сколько лет она продлилась! (1929–1933).
Глобализация терпит крах
– В последние годы мировая политическая обстановка постоянно накаляется, возникают новые угрозы. Это связано с кризисом?
– Это вызвано в первую очередь тем, что идея глобализации лопнула. В ее результате большое число национальных бизнесов ушло за границу, в частности, в Китай. Американцы признали его главным конкурентом.
Если говорить о росте ВВП, то Китай недосягаем. Большинство стран подсчитывают, что их рост ВВП за 2020 год будет негативным или составит какие-то десятые доли процента. А для Китая он составит минимум 4%, а то и 6%. С их точки зрения это чуть ли не катастрофа, ведь все последние годы прирост составлял 10–12%, но ведь он и в условиях кризиса и пандемии есть! Значит, экономика госкапитализма, существующая в Китае, при всех возможных недостатках эффективна.
И Запад постепенно начинает применять те же методы поддержки и развития национального бизнеса, которыми пользуется Китай. Не только дотации, но и льготное кредитование, и целенаправленное финансирование.
Возьмем историю с американским сжиженным газом. Они его навязывают вне своего государства, завоевывают рынки сбыта для своих производителей газа. Какая это экономика? Либеральная или командная?
Война есть продолжение экономики другими средствами. В наше время война не обязательно должна быть горячей. Угрозы, выкручивание рук, навязывание своих целей по праву сильного – разновидность войны. Трудно сказать, где граница между жестко централизованной и либеральной экономикой.
Сегодня либеральной экономики в ее первозданном виде вы не встретите. Существующая экономическая система исчерпала ресурсы роста, и мы находимся в ситуации, когда должна быть создана новая, эффективно работающая, модель. И поскольку все изучают опыт Китая, то, вероятно, эта модель будет близкой к госкапитализму и управляемой из одного центра различными методами. Совсем не обязательно командными.
Экономически суверенные государства обособляются и уходят в национальные квартиры. Политики стараются вернуть бизнес на национальные территории. При этом они создают преференции, и на сегодня решающим фактором стало то, что политика в открытую стала выполнять роль инструментария бизнеса. Работая полностью на национальный бизнес. Поэтому, с одной стороны, идет возвращение на национальные территории, с другой, усиливается влияние государства на бизнес. С целью его поддержки.
– Это относится в первую очередь к государствам с суверенной национальной экономикой?
– Да.
– Принадлежит ли Эстония к их числу?
– Нет. У нас экономика в основном сервисная, она полностью зависит от влияний ЕС и США. Эти влияния очень часто не совпадают – такова жизнь. И мне кажется, наши политики больше ориентируются на США.
Российский рынок – большой шанс для Эстонии
– Какие слабые места нашей экономики наиболее четко обнаружились сейчас?
– Вы лучше назовите наши сильные места. Я их не знаю. Наш экспорт постоянно меньше импорта. И наши маленькие в мировом масштабе предприятия не способны конкурировать на международных рынках – именно потому, что сейчас государства повсеместно взяли курс на поддержку собственных производителей.
– Раньше много говорилось о том, что нашим производителям необходимо найти какую-нибудь нишу, которую пока никто не освоил, и развивать это направление, выходя на мировые рынки.
– Сегодня в мире нет таких ниш. Все занято. Когда-то нам казалось: вот мы теперь член ЕС и будет поставлять свои товары в высокоразвитые государства Европы. Не мечтайте! Никому мы там не нужны. Там все занято. Чтобы конкурировать, нужны ресурсы, а у нас их нет.
У нас был единственный необъятный рынок – Россия.
– Он и остается необъятным.
– Наш шанс в том, чтобы менять политику, делать ее многовекторной, полностью используя возможности российского рынка.
– Почему у нас этого не делают?
– Это вопрос к политикам. А я не политик, я экономист.
– Что Эстония может продавать России?
– При тех объемах, которые мы производим, например, в сельском хозяйстве или в приборостроении, нам достаточно Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дальше идти даже не придется, Питер и Ленинградская область скупят весь наш импорт. Причем там традиционно любят эстонские молочные продукты и рыбные продукты.
Однако надо учесть, что в результате санкций Россия приняла решение о замещении импорта собственной продукцией. Ресурсы у нее громадные. Правда, их еще предстоит эффективно осваивать.
Однажды, будучи в Питере, я решил заглянуть в их ведущие сетевые гипермаркеты: «Пятерочка», «Метро». И обнаружил, что ассортимент рыбных консервов российского производства там богатый. В гипермаркете «Метро» – 10 видов одних только шпрот российского производства. И чтобы влезть туда, уже нужно сильно стараться. Потому повторю, что традиционно петербургский потребитель считает наши продукты высококачественными, и это плюс в конкурентной борьбе.
– Еще один наш традиционный козырь – мебельная и деревообрабатывающая промышленность. Фирма «Стандард» имела заказы даже из Объединенных Арабских Эмиратов.
– Да и сейчас многие лесопилки работают на ОАЭ и Кувейт. Отправляют туда пиломатериалы. Это уже не первичная переработка, не сырье, а полуфабрикат. Доски, брусья. Эстония могла бы экспортировать мебель и в Россию. Там широко продается дешевая мебель, довольно низкого качества, и есть очень дорогая, например, итальянская.
Потребитель, желающий приобрести среднюю по цене и красивую и прочную мебель, в затруднении. А у нас как раз делают среднюю по цене и отличную по качеству мебель. Ее вполне мог бы взять российский рынок, если бы не факторы, не имеющие прямого отношения к бизнесу.
Роль государства будет расти
– Вызванное пандемией закрытие границ влияет на нашу экономику?
– Безусловно! Но не в той степени, в которой многим кажется. Границы закрыты для людей, но не для движения товаров. А для туристического бизнеса это, конечно, катастрофа. Туристические фирмы не получают доходов, не могут платить налоги, увольняют сотрудников – и это наносит определенный ущерб всей экономике.
– Пандемия на фоне кризиса ведет к сокращениям рабочих мест.
– Это очень плохо.
– Выход есть?
– Правительство приняло решение взять для эстонской экономики очень большие кредиты. Важно, чтобы они были использованы целесообразно, т. е. достаточно эффективно с точки зрения развития бизнеса. Тут должен быть четкий план действий: предоставление льготных кредитов, налоговых послаблений, инвестирование в инфраструктуру, которая обеспечивает развитие бизнеса. Если кредит берется на текущие расходы, пользы от него мало.
– В кризис логично было бы снижать или хотя бы не повышать цены на потребительские товары и услуги?
– Некоторые предприятия, в частности, гостиницы, именно так и поступают. А чтобы распространить такой подход на все или большинство видов предпринимательства, нужны государственные рычаги экономической поддержки. Например, льготное налогообложение.
На условии: вы держите цены на существующем уровне или снижаете их, а государство дает вам налоговые льготы. В сельском хозяйстве за то, что цены не растут, государство могло бы выделять дополнительные дотации; сейчас у нас дотации сельскому хозяйству самые низкие в Евросоюзе.
Диктат государства считается недемократичным. Хотя что такое демократия? Слушая выступления наших политиков, я убедился, что в одни и те же слова они вкладывают совсем разное содержание. Положение дел в экономике, как в мировой, так и в нашей, неизбежно ведет к тому, что государственное регулирование будет усиливаться.
Ваш комментарий будет первым