Недавно латышские коллеги-журналисты в ультимативной форме требовали дать им денег, иначе информативное пространство захватят российские СМИ. Латышские писатели и другие деятели культуры пока просто просят — не облагайте наши гонорары повышенным налогом.
Источник: LETA
Со слезным посланием к министру культуры на Pietiek.com обращается Кристине Улберга, писательница:
«Я пишу вам как к простому человеку, не хочу обращаться к безличному чиновнику. У меня дома нет Интернета. Телевизора тоже нет. По этой причине сначала о налоговой реформе я услышала от коллег и друзей, которые также являются писателями и художниками. Я смеялась, потому что думала, что это такая шутка. Оказывается, нет.
По-видимому, кто-то хочет если не убить, то по крайней мере очень тяжело ранить культуру в нашей стране, в которой нет ни упорядоченного народного хозяйства, ни поддержки для предпринимателей и еще много чего нет – я не хочу все перечислять. Проще сказать, что у нас есть. До сих пор была культура, которую не нужно ни развивать, ни поддерживать, потому что она происходит сама по себе. Люди пишут музыку, книги, лепят, переводят, организуют, потому что иначе их жизнь не вообразить. Цену хлеба можно увеличить до безумных размеров – люди его все равно купят, хотя и съедят меньше. Без хлеба нельзя. Мы – культурные люди – тоже продолжим создавать. Но что-то обязательно изменится. Качество перейдет в количеству, кто-нибудь вообще бросит писать. Насколько мне известно, многие творческие люди не имеют больших семей – мужей, родственников, которые их поддерживают, потому что мы, оказалось, являемся странными интровертами. Правда, у многих художников есть дети, которых они воспитывают одни и одновременно создают свои произведения искусства, чтобы поддержать себя и детей.
Думаю, труднее всего будет в области сфере писательства и изобразительного искусства. Можете ли вы представить, сколько писателю надо будет написать (получить авторские вознаграждения), чтобы можно было по-человечески перебиться да еще и заплатить налоги? Я понимаю, что без конкретики сравнивать не с чем. Так, если в течение года я пишу одну книгу (что немало), я получаю из стипендий от Государственного фонда культурного капитала — около 3000 евро. Когда книга готова, оплата зависит от издателя, примерно 1000 – 2000 евро. Если я получу более 430 евро в месяц, мне тут же придется заплатить 138 евро и это не единственный налог. Удержат также подоходный налог, плюс 5% социального. Кроме того, есть месяцы, когда у меня нет никаких доходов, это создает накопление долгов. Так мы спотыкаясь, падая, униженно добираемся до сегодняшнего дня, дождавшись очередного интересного законопроекта.
До сих пор я содержала двух детей и не жаловалась. Сейчас один из них — совершеннолетний и не живет со мной. Все эти годы я как-то держалась. Я написала книги, которые были признаны, и фонд никогда не отказывался предоставить мне творческую стипендию. И все же, эти, “большие” деньги, бывают всего один, два раза в год. На хлеб насущный выходит, а на счета — нет.
Пером и шваброй
Чтобы доходы были хоть небольшими, но регулярными, я начала работать на Вентспилсском рынке уборщицей и дворником. К сожалению, писательство пришлось отложить в сторону (правда, несколько глав своей последней книги я написала в резиновых перчатках на руках между чисткой горшков и граблением листьев). Думаю, работа уборщицы и работа министра одинаково трудны. Представьте, что вам придется написать книгу вечером после работы, чтобы у ваших детей была не только крыша, но и еда? Наверное, вы не сможете. Я тоже не могу. От дилеммы – что делать – чистить горшки или писать (за одинаковую плату), выбрала, все-таки, второе. Не потому, что легче, а потому, что писать у меня получается лучше.
У каждого человека в государстве есть свое место. Интересно, что будет, если писатели и министры начнут чистить горшки, а уборщицы станут писать и управляли министерством? Объединить должности и сделать что-то качественное, к сожалению, невозможно.
Моя подруга, писательница Андра Манфелде, чтобы поддержать двух несовершеннолетних детей, в год «штампует» по меньшей мере две книги (да простит она мне мое высказывание). Пока ее штамповка не потеряла качество, но в наших разговорах она признается, что долго так не выдержит, пойдет работать на почту оператором или продавцом. Когда родится и вырастет следующая Манфелде, неизвестно.
Насколько я знаю, у металла может начаться усталость. Он ржавеет и больше не удерживает возложенный на него груз. Человек — тоже такой металл. Только в отличие от куска железа человек может поднять шляпу и отправиться жить в другое место – убирать шампиньоны и забыть о культуре. Может быть, большая, дорогая библиотека когда-нибудь станет продуктовым складом, потому что, возможно, люди в нашей стране будут жить только ради колбасы.
Пять утра. Мне нужно начинать редактировать завершенную книгу, хотя всего Вам я еще не сказала».
Ваш комментарий будет первым