Неловкость и улыбку вызывает потешное русофобское распоряжение нр.51 от 6 декабря 2005 года «Утверждение буквенных таблиц, устанавливающих правила транскрибирования и транслитерации». 15 лет назад его подписала министр-центрист Майлис Репс.
Сделано это на основании части 6 статьи 10 Закона ЭР «О топонимах».
И кириллица – Зло
Удивляет первый же параграф распоряжения («О правописании топонимов не на латинице»). Показательно, что приложенная таблица примеров правописания касается только русского языка. Для эстонских топонимов (географических названий) и даже имён, написанных на иных языках, алфавит которых также не латиница, указано, что писать следует на основании научной экспертизы, составленной заслуживающим доверия учреждением. Второй параграф распоряжения касается составления документов и снова только в случаях использования кириллицы.
Вывод очевиден. Казалось бы, особое внимание русскому языку всячески оправдано. В Эстонии и сегодня почти треть населения повседневно и, особенно в быту, общается на этом языке. Но законодатели (разномастные русофобы и этнократы) имели другую цель – принизить русский язык и унизить его носителей. Переводы эстонских имён и географических названий строго регламентированы, а нарушения (чаще всего это исковерканный русский язык) фиксируются Языковой инспекцией, привлекающей «неграмотных» к административной ответственности и выписыванию штрафов.
Никого из эстонской политической элиты и творческой интеллигенции не смутило, и не смущает такое политико-лингвистическое издевательство над родным языком каждого третьего или четвёртого жителя страны. Этим, даже самые образованные люди Эстонии, соглашаясь с языковой политикой своего государства, демонстрируют низкую политическую культуру. И только ли политическую. Это наносит вред межэтническим отношениям, поддерживает русофобию и мешает эстонцам избавиться от неё.
Мария или Мариа
Что ж, откроем буквенные таблицы, устанавливающие правила транскрибирования и транслитерации. Большинство рекомендаций по переводу с эстонского языка понятны. Но недоразумений хватает:
Maria – эстонское женское имя, что соответствует русскому имени Мария. Но нет! Надо писать Мариа, с «а» в конце. Это не маразм?!
Jensen – эстонская фамилия. Казалось бы, и в соответствии с произношением по-русски надо писать Йенсен. Но нет! Правильно: Енсен. Тогда и Нью-Йорк надо бы писать – Нью-Ёрк.
Kolk – эстонская фамилия. По произношению напрашивается мягкий знак, то есть Кольк, но нет, правильно: Колк. В то же время эстонское имя Albert следует писать по-русски с мягким знаком – Альберт
Nina – название полуострова в Причудье. В переводе с эстонского, это – Нос. Примечательно, что именно так местные жители-старообрядцы издревле и называют полуостров – Нос. Но следует писать: Нина.
Pöörna – название мыса. В переводе надо писать неблагозвучно – Пёэрна
Ööbiku – дословно: соловьиный, например, сад. Но писать надо для русских чуть ли не матерно: сад Ёэбику.
В Советской Эстонии такая неразборчивость и безразличие исключалось.
Был такой эстонский академик Ильмар Эпик (Ilmar Öpik), хотя сегодня его фамилию начали бы писать с буквы «Ё». А в Эстонском телеграфном агентстве (ЭТА) работал известный ныне спортивный фотограф. Первая же его фотография, отправленная в Москву – в ТАСС породила конфуз. По-эстонски фамилия фотокорреспондента писалась Toomas Huik, поэтому по предложению московской редакции мы договорились подписывать его фотографии фамилией Гуйк. Деликатно поступили и в Финляндии с известной эстонской актрисой Элле Кулль (Elle Kull), фамилию которой слегка подкорректировали, так как на финском языке она также звучала неблагозвучно. Такое отношение – признак уровня культуры.
Ehitajate tee – дословно в переводе значит Дорога строителей. Но по эстонским правилам надо: улица Эхитаяте теэ. Аналогично и с Пярнуским и Петербуржским шоссе.
Kooli põik – та же история. Надо писать улица Кооли пыйк, а в дословном переводе это – переулок Кооли или Школьный переулок.
Vana turg – в переводе это – Старый рынок, однако писать надо: площадь Вана тург. Впечатление, будто главное для авторов правил – исключить русскую речь.
Штраф за один «н»
Непосвящённые могут сказать, что ничего страшного, ведь в газетной статье, написанной на русском языке, вместо по-эстонски «правильного» Мариа можно спокойно написать по-русски Мария. И сильно разочаруется, узнав, что за такое нарушение, Языковая инспекция назначит административное наказание и солидный штраф.
Эта, инспекция, именуемая в народе инквизицией, особо охотится за теми, кто печатается в газетах на русском языке и пишет столицу Эстонии с одним «н», что, между прочим, соответствует нормам и правилам русского языка. Лично я получал от инспекции два уведомления за то, что в муниципальной газете «Кристийне лехт» писал название нашей столицы с одним «н». Во избежание материального ущерба — штрафа (до 200 штрафных единиц) стал писать вместо Таллинн – «столица Эстонии».
Но это – что? Вот выступление в столичном горсобрании в 2006 году директора Ласнамяэского технического училища, центриста Владимира Белого обернулось для него пристальным вниманием со стороны Языковой инспекции. В итоге он, депутат столичного горсобрания, двадцать лет успешно руководивший образцовым учебным заведением, после провала экзамена на владение эстонским языком, был уволен по ходатайству Инспекции Министерством образования и науки.
Конечно, закон есть закон – работники, тем более государственных учреждений обязаны в совершенстве владеть государственным языком. С другой стороны, не раз из партийных интересов плохо владеющих государственным языком русских и русскоязычных политиков щадили благодаря их демонстративной лояльности к государству и одобрения ими русофобской политики государства. А Владимир Белый, не только остался с носом, над ним эстонские СМИ ещё долго потешались за его отказ комментировать вопрос эстонского журналиста: «Ei komentari» (правильно: ei kommenteeri) .
Пошлость и чванство
С восстановлением независимости Эстонии защита эстонского языка сразу перешла в плоскость борьбы с языком Пушкина. И это в то время, как в Эстонии уже озабочены замещением эстонского языка английским и американизацией образа жизни. Символом лингвистической русофобии стало требование на законодательном (?) уровне написание столицы Эстонии с двумя «н», как и на эстонском языке.
Русофобская шизофрения заключается в том, что это требование не распространяется на другие языки мира, в том числе и в близлежащих странах. Так, в Литве писали и пишут Talin, в Швеции – Tallin. И это в Эстонии никого не колышет. Более того, эстонцы называют Псков не Pskov. а Pihkva (Пихква). Таких примеров много.
Об этом писано-переписано. В Эстонии употребляющие русский язык жители, те же «русские» журналисты, давно смирились с эстонским капризом, услужливо выказывая верноподданичество эстонской этнократии с её моноэтнической идеологией. На сегодня родной язык от наскоков русофобов отстаивает только НКО «Русская школа Эстонии» и этим позволяет этнократам причислять себя чуть ли не к «руке Москвы».
Поэтому показательно мнение русской писательницы Татьяны Толстой, которую трудно заподозрить в симпатиях, как к советской, так и нынешней российской власти. Вот её, записанное в декабре 1991 года высказывание: «Примеры этого фонетического, или фанатического, чванства общеизвестны: невоспроизводимое по-русски лишнее «н» в названии эстонской столицы… Всем, однако, было ясно, что это – ма-а-аленькое наказаньице русскому языку за имперскую политику его носителей.
А воз и ныне там
Недавно наткнулся на давнее мнение одного известно местного культуролога (не называю его, так как не могу связаться с ним, чтобы получить его добро на публикацию, иначе могу подставить его – сделать клиентом Языковой инспекции). Привожу выдержки из его заметки:
«Вся история с муссированием требований написания топонима «Таллин» на русском языке, но на эстонский манер, на мой взгляд имеет общей целью оказание психологического давления на русскоязычное население Эстонии… Для «обычного человека» подобное требование может казаться анекдотичным и несущественным… Но оно призвано подавлять их волю к «инакости» через демонстрацию, «кто в доме хозяин»…»
Напомню, что немецкий портал DW—RADIO в конце 2007 года сослался на известную в мире проамериканскую международную правозащитную организацию «Amnesty internatioal», которая после опубликования доклада 7 декабря 2006 года о положении языковых меньшинств в Эстонии, заявила: «Дискриминации надо положить конец». Но этому концу не видно конца.
Это неслыханно, чтобы один народ предписывал, как писать в переводе географические названия и имена собственные, на государственном языке другого государства! Между тем, в России на основании распоряжения администрации Президента РФ N 1495 от 17.08.1995 г. столицу Эстонии пишут на русском языке с одним «н». Это – нормативное правописание, как пишет Татьяна Толстая, «основанное на фонетических законах живого (русского) языка, согласно которым требуется воспроизводить звуки иных наречий с максимальным приближением к звучанию оригинала».
Таллинн и Kolemaa
Впрочем, для эстонского националиста-русофоба и эстонизатора образования, и для Запада в целом, нынче закон, что дышло… Туго у них там и со здравомыслием. Из-за комплекса национальной неполноценности националистов-русофобов Эстония гордится тем, что ей, не в пример Украине, удалось-таки унизить Россию.
В глубокое советское время киевские филологи предложили Пушкинскому дому в Ленинграде реформу русского языка, с элементами украинизации. А именно: писать не зайцы и огурцы, а зайци и огурци. Из города на Неве в Киев послали телеграмму с одним словом: «Засранци!».
Стоит вспомнить и злую, неполиткорректную шутку Владимира Жириновского. Мол, если Таллин писать с двумя «н», то с двумя «а» придётся писать на эстонском языке Колыму – Кolõmaa, а ещё лучше – Kolemaa (в переводе на русский – ужасная земля).
Прошло 15 лет, как в Эстонии стали диктовать русским правила правописания русского языка. Но ничего не изменилось. Впрочем, не совсем так – сегодня уже мало кого удивляет или возмущает безграмотность т.н. русских журналистов Эстонии. И ещё – интересно, кто из русских филологов консультировал составителей эстонских правил транскрибирования и транслитерации? Если их не привлекали, то тогда ещё раз можно утверждать: носителей русского языка у нас воспринимают, как объект, а не субъект.
В то же время хватает и нормального, цивилизованного отношения к проблеме двуязычия. Так, Институт эстонского языка (Eesti keele instituut) предоставил с помощью Интернета превосходную возможность академического перевода с эстонского языка на русский и обратно – для этого достаточно открыть портал eki.ee и выбрать перевод, как с эстонского, так и с русского языков.
Ваш комментарий будет первым