Слева направо: художественный руководитель студии Артем Гареев, преподаватель Марина Малова,
выпускники разных лет Софья Михалева, Даяна Загорская, Анастасия Цубина-Алексеева, Денис Волков, Карин Ламсон.
Фото: Альберт Труувяэрт
Объявлен новый набор в театральную студию при Русском театре. Если считать только те студии, которые работали по «классической» трехгодичной программе обучения, нынешняя станет 10-й. А самая первая начала работать в 1975 году, с 14 октября.
Борис Тух
Вспомнить прошлое собрались выпускники разных лет: Игорь Рогачев (1978-81), Наталья Мурина и Марина Малова (96-99), Даяна Загорская, Карин Ламсон и Анастасия Цубина-Алексеева (2008-2011), Софья Михалева и Денис Волков (2017-2020) и режиссер и актер Русского театра Артем Гареев, c 2002 по 2005 год преподававший в студии, а в 2008-2011 и с 2017 года по настоящее время — ее художественный руководитель.
Помню, как шел набор в самую первую студию, 45 лет назад. Художественным руководителем театра тогда был Виталий Черменев; вместе с ним кандидатов просматривали ведущие актеры театра; запомнилось, как народный артист республики Валентин Архипенко кандидату, который от смущения читал стихи тихо-тихо, посоветовал: «А ну-ка, молодой человек, гаркните так, чтобы на балконе было слышно!».
Ту студию окончили актеры Олег Рогачев и Светлана Дорошенко (их уже нет в живых, но их помнят и любят); работающие ныне в театре Екатерина Егорова и Людмила Кяхар, руководитель театра «Фертъ» Ирина Томингас, Юрий Аксюта, сейчас занимающий ответственный пост на 1-м канале Российского телевидения, и другие.
Самый возрастной из тех, с кем мы встретились — актер Игорь Рогачев. Ему первому и слово.
«Во мне все перевернулось»
— Игорь, вы поступили в студию по примеру брата?
— Да. Я был такой бесхозный, болтался на улице, и брат предложил мне поступить. Я оказался на курсе самым маленьким, мне было 14 лет. Год я проучился в студии, потом многие ребята поехали поступать в московские и ленинградские театральные институты, и я с ними. Я учился тогда в железнодорожном техникуме. Но так как для поступления в театральный вуз требовался аттестат зрелости, я хитрым образом ушел из техникума и пошел в вечернюю школу, которую закончил экстерном, на два года раньше, чем мои ровесники.
В 16 лет поступил в «Щуку» (Театральное училище им. Б..Щукина при Театре им. Евг.Вахтангова). В 18 снялся в сериале «Богач бедняк».
— Чем запомнилась студия?
— Тем, что меня впервые в жизни публично похвалили – на сцене, перед всем курсом. Преподававший мастерство актера Владимир Лаптев сказал: «Вот так надо играть!». (Мы играли отрывок из «Трех мушкетеров» с Леной Агаповой. Я был Атосом, она – Миледи). И еще: до того я был в уличной компании, а в студии попал в театральную, к людям, которые твердо знали, чего хотят в жизни – и во мне буквально все перевернулось.
Наталья Мурина: Я первый раз поступала в студию, когда мне было 13 лет. Мама сказала: «Пойди в студию, русский язык подтянешь!» Я хорошо шла на вступительных экзаменах, но я была маленькая, испугалась и ушла. А второй раз пришла уже сама. Потом пыталась уйти, так как параллельно училась в художественной школе, там у меня были хорошие успехи. Я пыталась совмещать, но у нас был замечательный педагог, Юлия Яблонская, только что после театрального института, и потому очень строгая. Она поставила условие: либо театральная студия, либо художественная школа. Я выбрала художественную школу – но вскоре вдруг встретила одного знакомого, и он мне сказал: «Евгений Иванович Власов – он преподавал актерское мастерство — тебя очень ждет обратно». И я отправилась в студию, с транспортом, как назло, что-то случилось, я опоздала на час на встречу с Власовым – и он меня дождался! И сказал: «Я знаю, что ты придешь!» Он меня убедил, что и студии я необходима, и мне студия необходима.
Принять решение
— После студии вы не ездили поступать в столичный театральный вуз?
— Ездила! Роман Виктюк в 99-м году набирал в ГИТИСе курс, но оказалось, что это курс супервокальный, настоящая оперетта, а я пришла с такими песнями, что мне поставили двойки на вступительных экзаменах. Роман Григорьевич предлагал остаться в Москве, ходить на занятия вольнослушательницей, но я отказалась. Тут мне позвонил директор нашего театра Александр Ильин и сказал, что меня берут в театр. И я вернулась в Таллинн.
Даяна Загорская после окончания студии, по ее собственным словам, собиралась бывать в театре только в качестве зрителя, но когда Марат Гацалов объявил набор на актерский курс в Вильяндискую академию культуры, пошла туда. Сейчас учится в режиссерской мастерской Льва Эренбурга в СПГАТИ; из-за «короны» Россия закрыла границу и студентка, имеющая только учебную визу, не может вернуться в Питер.
Даяна: Изменила ли студия мою жизнь? Изменила и очень сильно. Кардинально поменялся круг общения. Многие сразу отвалились. Были люди, которые ставили вопрос ребром: или ты с нами, или со своим театром. Я сделала выбор в сторону театра. Хотя тоже уходила из студии. Ровно на один день. У меня был разговор с Артемом Юрьевичем, который сказал: «Я тебя не отпускаю, но решение за тобой!». Я собрала и вывезла все свои вещи. Это было максимально пафосно. Купила на последние деньги бутылку и пива и поставила песню Высоцкого: «Чуть помедленнее, кони…». Ребята боялись ко мне подходить. День просилела дома, поплакала, умылась и приехала назад со всеми котомками.
Нас научили быть командой
9-ю студию в этом году окончили 9 человек, трое юношей и шесть девушек. 8-ю в 2011 году – тоже 9 и тоже юношей всего треть. Художественный руководитель обеих студий и 10-й, первый отборочный тур в которую пройдет 14 сентября, Артем Гареев.
Артем Гареев: а еще до того я работал педагогом в студии, когда театром руководил Эдуард Томан Там мы с Артемом Насыбулиным, первый год будучи в труппе, преподавали актерское мастерство и сцендвижение. Позже Насыбулин поставил 2Чайку, в которой Нину и Машу в очередь играли студийки Настя Цубина и Настя Дьячук.
Мы были молодые, энергичные, активные. Своими силами в принадлежащем театру «красном доме» сделали сцену для студии. Пол там был гнилой, мы с Насыбулиным, и еще нам помогал Антон Егоров, перекладывали пол. Решили отметить успехи в работе шампанским, а когда бутылка опустела, написали письмо в будущее, в котором сообщали, что эта сцена заложена для студии в 2005 году, вложили в бутылку и среди лаг (бревна, служащие основой для поля) забетонировали. Возможно, позднее во время ремонта под поднимали и бутылка не сохранилась. Но так как пол меняли частями, возможно, что ту часть, куда мы заложили бутылку, еще не трогали, и может быть, она и сейчас там лежит, как послание в будущее.
Между 2008 и 2011 годами с руководящим составом театра творилась чехарда. Когда директором был Яанус Кукк, студию едва не закрыли: Мы год занимались с ребятами, а потом Кукк сказал, что денег у театра нет, и финансирование преподавателей прекращается. Я собрал преподавателей и сказал: «Если мы набрали студию, то обязаны закончить курс обучения. Мы не можем детей выбросить на улицу! У меня рука не поднимется. Я буду продолжать вести студию. Вы со мной?» И весь педагогический состав единодушно сказал, что будет работать бесплатно! И два года мы работали бесплатно. Студия существовала только на инициативе педагогического состава. Но тем не менее состоялись заключительные экзамены. И выпускники получили документы о том, что прошли трехлетний курс обучения.
Анастасия Цубина-Алексеева: Судьба моя вошла в другое русло из-за студии. Меня приняли в труппу, в театре я встретила своего мужа, теперь у нас семья театральная, двое детей. На первом курсе я очень много времени проводила в своем внутреннем мире. Артем Юрьевич всеми силами пытался нас оттуда вытащить. Я раньше училась на оперную певицу; там такого понятия как коллектив, команда не существует – все хотят быть солистами, тебе могут улыбаться, но добра не жди. А тут был пример единого организма. Мы поддерживали друг друга. И это был один из самых важных опытов в моей жизни. Перестройка мышления.
Мы сдружились, друг у друга ночевали, кормили друг друга, ремонт делали друг у друга. Нам повезло с педагогами. Я поняла, что работа здесь ведется профессиональнее, чем в училище и в университете, где я училась – здесь что-то настоящее происходит. Что-то честное, искреннее. И когда мы закончили студии, многие ребята уехали в Москву и в Питер, и от каждого из них я слышала, что после нашей студии им было сложно привыкать к тому уровню обучения, который был на первых курсах. Потому что здесь у нас был задан очень сильный уровень, очень высокая планка, а в столичных вузах некоторые педагоги не преодолевали эту планку, а просто прошагивали под ней. Здесь было выше. Маша Феклистова говорила, что у нее конфликты в академии были, из-за того, что ее не удовлетворял уровень занятий. Андрей Михалев и Настя Дьячук говорили то же.
Карин Ламсон: Нас научили быть в команде. Подставить плечо другу.
София Михалева была старостой 9-й студии. До этого училась на дирижера, сейчас продолжает учебу на продюсера в Балтийской школе кино, медиа, искусств и коммуникаций.
София: Мне казалось, что мне даются руководительские способности, но в студии я поняла, что не надо мне руководить. Роль руководителя очень истощает.
Игорь Рогачев: Соня – талантливый человек и крутой руководитель. Это мы поняли во время репетиций «Хора Харона». В хоре заняты как студийцы, так и взрослые актеры. Боже упаси было кому-то опоздать на распевку. При Соне не опоздаешь!
Через студию Русского театра прошел целый ряд актеров, играющих и снимающихся в российских театрах и кинематографе: Кирилл Кяро, Ирина Леонова, Мария Феклистова, Мария Антипп, Андрей Михалев и другие. Антон Киселюс — режиссер, руководит одним из театров Москвы, много ставит в России и за ее пределами. А тех, кто сохранил верность родному театру, вы видите в его спектаклях.
— Сейчас набирается 10-я по счету студия. Как вы думаете, почему она должна быть?
Наталья Мурина: Учитывая, что для русскоязычной молодежи у нас не так много возможностей заниматься своим духовным и культурным ростом, и то, что студия у нас есть, это такой прекрасный шанс ребятам попробовать себя в этом и потом рискнуть и продолжить учиться – либо в Москве и в Питере, либо здесь, в школе сценического искусства ЭМА, если знаешь эстонский. Тем более, что студия дает очень сильную базу, преподают высокопрофессиональные актеры, и то, что педагоги дают своим ученикам, сравнимо с высшим театральным образованием. Это подарок для русскоязычной молодежи: познакомиться с театром изнутри, учиться и решать для тебя, твоя ли эта профессия.
Марина Малова: Я училась в студии в 96-99 годах. Потом поступил в Москву в училище им.Щепкина при Малом театре. Вернулась в труппу не сразу. Сначала играла в трех проектных спектаклях, а потом, уже в 2013 году. Появилась «Антигона», в которой я уже играла. А преподавать в студии начала почти сразу. Когда набрал студию Гацалов. У него был годичный курс обучения, потом ребята отправлялись в Вильянди, в Академию культуры.
У меня тогда еще свежи были воспоминания, о том, как я поступала. Как готовилась и думала: что решит приемная комиссия, что сидящим за столом людям от меня надо. А теперь я оказалась на другой стороне стола, и поступающие смотрят на меня и гадают: что она о нас подумает?
Мне кажется, это здорово — себя пробовать, прикоснуться к театру, к искусству. Получить много разных знаний, которые в школе ребята точно не получат.
Артем Гареев: Когда по коридорам ходят молодые ребята, а навстречу им артисты, которые идут на сцену, возникает спонтанное общение на уровне энергетики. Когда рядом молодежь, мы видим себя живыми. Чувствуем, что у нашего театра есть будущее. Пока студия работает, то начиная со 2-го курса их обучения у театра возникает возможность делать масштабные постановки. Спектакли такого масштаба, как «Олимпия» «Будет – не будет», «Хор Харона», без студии выпустить было бы невозможно.
— Что чувствует студиец, впервые выходящий на сцену в спектакле театра?
Денис Волков: Когда начиналась работа над спектаклем «Будет – не будет», нас собрали в зале, и Артем Юрьевич показал макет, который сам собрал из детского конструктора, первой мыслью было: «И мы в этом будем играть? Прямо на сцене?» Нам же долгое время не позволяли появляться на сцене и в большом зале. Только когда никого нет. Ботиночки снимаешь, в носочках ходишь по сцене и ощущаешь ее прикосновение. Классно. А когда на сцену выходишь, поначалу страшно!
Артем Гареев: Возможно, из тех, кто поступит в этом году, не каждый свяжет свою жизнь с театром. Но важно и то, что мы воспитаем хорошего зрителя, который сам прошел эту кухню и понимает, что такое труд актера, режиссера, художника, композитора и всех тех, кто выстраивает на сцене оформление, одевает спектакль и заполняет его пространство светом. Зрителя, любящего и понимающего театр.
ПОХОЖЕЕ ПО ТЕМЕ
Русский театр набирает молодые таланты в театральную студию
Ваш комментарий будет первым