Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

Психолог: кто и почему создает игры, ведущие к самоубийству

Снимок иллюстративный. CC0 Creative Commons

«Нередко может случиться, что кто-то сделал больно другому, потому что ему самому сделали больно», – обосновывает руководитель Общества школьных психологов Эстонии, сама школьный психолог и семейный терапевт Кармен Майкалу, кто и почему создает столь широко распространяющиеся в популярных у детей социальных сетях игры, ведущие к самоубийству.

В социальных сетях распространяется и «заражает» все больше детей новая волна игр, призывающих к самоубийству. Психолог советует родителям и педагогам не выговаривать и не осуждать играющих детей, а спокойно, вместе с ребенком или подростком обсудить это и разъяснить, что они имеют дело с нездоровым творчеством людей, желающих зла другим, сообщает Pealinn.

Герой в собачьей маске, скрывающийся за именем Джонатан Галиндо, по своей сути далеко не так мил, как девочка-собачка Лотте. Носящий маску героя диснеевского комикса – собаки Гуфи, рассылает под именем Галиндо детям и подросткам в социальных сетях запросы на добавление в друзья. Если запрос принимается, поступает линк с заданием испытать свою смелость, который в худшем случае может довести ребенка до членовредительства.

Волна членовредительских игр в социальных сетях поднялась уже многие годы назад, и она может привести к чрезвычайно трагическим событиям, вплоть до гибели ребенка. При этом юридически отыскать виновника и привлечь его к ответственности за преступление – почти невозможно.

«Насколько известно, и Синий кит, и Момо приводили к самоубийствам, – рассказывает член правления Союза учителей Эстонии Астрид Сильдник об играх 2016-2017 годов, предшествующих нынешней волне. – Некоторые дети и подростки, участвовавшие в этих движениях, покончили с собой».

«Золотое» для Синего кита и Момо время, как уже было сказано, 2016-2017 годы. При этом Синий кит, явно созданный в России, обрел особую популярность именно у детей, для которых родной язык русский.

Среди эстоноязычных детей в то же время пожаром распространялась игра под названием «Беги или умри» («Jookse või sure»). Чем ближе к идущему автомобилю перебегалась дорога, тем больше очков это приносило. Как правило, ход игры фиксировался с помощью мобильного телефона, для доказательства. К настоящему времени это волна, доводившая до инфаркта водителей и родителей, поутихла.

Еще одна дурость, когда Джонатан Галиндо в маске, как у диснеевской собаки Гуфи раздает указания детям, стала распространяться примерно месяц назад в TikToke, Инстаграме и WhatsAppe. Если ребенок задания не выполняет, пробившийся в друзья в социальных сетях ужасный Гуфи угрожает им страшными последствиями, вплоть до смерти.

«На детей и молодежь с неустойчивой психикой – это может оказать жуткое влияние», – говорит Астрид Сильдник. Она предупреждает об этом в Фейсбуке как родителей, так и учителей.

Чем больше заданий, тем хуже

Разумеется, это явление затрагивает отнюдь не только Эстонию. Если собирать по крупицам в прессе сведения о нынешней волне, то выяснится, что связанные с именем Джонатана Галиндо и ставшие сейчас особенно популярными короткие видеоклипы появились в приложение ТикТок в 2019 году. Кто конкретно скрывается за псевдонимом Галиндо, однозначно из открытых источников понять невозможно. Во всяком случае, деятель, скрывающийся под этим именем и использующий картинку маски Гуфи, запустил нынешнюю игровую волну. Он, если можно так выразиться, обновил «устаревшие» образы Синего кита и Момо.

Все эти игры объединяет одно обстоятельство: если сначала задания даются весьма невинные – примерно такие, что пойди и скажи что-то своей бабушке, то наивысшие ступени связаны уже с гораздо худшим, например, членовредительством.

Сама маска собачьей морды ведет происхождение с 2012-2013 годов. Ее автор – известный в США мастер масок Самуэль Канини. У него эта маска была, по сути, украдена, чтобы стать символом «Синего кита» и других подобных губительных для играющего игр.

«Когда я об этом услышал, то подумал, неужели такое может быть, – рассказывал в прессе сам Канини. – Люди часто использовали мои работы мемами в интернете. Но я и представить себе не мог, что их будут использовать для совершения злодейств».

Действовавшие до нынешнего Гуфи группы «синекитников», зачастую носившие самые разные названия, были закрытыми. Но через администратора присоединиться к ним было легко. Например, в 2017 году одна девочка анонимно рассказала в беседе с журналистом Эстонского телерадиовещания, как ей пришлось, чтобы присоединиться, придумывать какую-то постигшую ее беду. Она придумала версию о том, что у нее умерла собака. Теперь она от горя хочет покончить с собой, но уже лучше через игру.

Чтение морали не поможет

Найти однозначный ответ на вопрос: зачем создаются такие жуткие игры? – невозможно. Совершенно очевидно, что за этим не стоит чей-то коммерческий интерес, потому что играть можно бесплатно, и реклама здесь не продается. Ясно, что в мире под одной собачьей маской скрывается множество галиндо. И они, не согласуя между собой, включают свою фантазию, чтобы сводить с ума молодежь. Единого координирующего центра, вероятнее всего, нет, однако местами складывается впечатление, что речь идет о конвейерном производстве, как на автозаводе. Через некоторое время, когда одна модель себя исчерпывает и становится уже не столь привлекательна, на рынок выводится новая, более совершенная.

«Нередко может случиться, что кто-то сделал больно другому, потому что ему самому сделали больно», – обосновывает руководитель Общества школьных психологов Эстонии,  сама школьный психолог и семейный терапевт Кармен Майкалу, кто и почему создает столь широко распространяющиеся  в популярных у детей социальных сетях игры, ведущие к самоубийству. – С ребенком можно также было бы обсудить, что он чувствует или думает, попав в эту игру, и что он в таком случае может сделать».

Знатоки инфотехнологии, которые эти игры создают, могут далеко не всегда оказаться взрослыми людьми, полагает Майкалу: «Инициировать такие платформы или игры вполне могут и весьма юные личности. Зачем такие игры создаются? А что мотивирует людей, становящихся насильниками? Что вообще мотивирует совершать преступления? А ведь они совершаются далеко не только во имя материальной выгоды. Если какой-нибудь человек сознательно причиняет зло другому, то у этого человека самого что-то не в порядке. Это не оправдание, а объяснение, которое должно побудить нас больше заниматься этими людьми. Нередко я причиняю боль другому, потому что кто-то причинил ее мне. Или, например, я хочу властвовать над другими и контролировать их каким-то нездоровым образом, потому что я сам пережил жуткие ситуации, когда я их не контролировал. Мне самому так больно, и я хочу из этого состояния выйти, но не вижу иного выхода, кроме как причинять боль другому. В широком смысле – это вопрос психического здоровья и доступности психиатрической помощи».

«Я полагаю, что существуют просто люди, которым доставляет удовольствие заставлять других делать что-то неприятное, – сказала, в свою очередь, Астрид Сильдник. – Причина может крыть в том, что за этим стоит инфотехнологический энтузиаст с искореженной психикой».

Майкалу отмечает, что распространение такого рода игр носит волновой характер. Один год отмечается подъем, а затем игра опять уходит на задний план.

Огромное влияние массового психоза

«Родители, чьи дети включились в эти игры или рассказывали о существовании таких игр спрашивают у меня совета. Обращались сами дети и подростки, который приглашали к участию в игре или которые слышали, что такая существует, и им страшно, они не знают, что делать. Бывает рассказывают, что у них есть друзья, которые пошли на участие и теперь делают такое, что надо бы им помочь. При разговоре с детьми и подростками мы вместе обсуждаем содержание этих игр, их фон с тем, чтобы определить, что делать и как не вовлекаться в игру. А с родителями говорим в основном о том, как поддержать ребенка, как сохранить с ним доверительные отношения. Многие родители встревожены тем, что знают, что такие вещи происходят, но ребенок об этом не рассказывает, так что вопрос в том, как наладить с ребенком столь доверительные отношения, чтобы он родителям рассказывал о таких серьезных делах».

Майкалу советует вовлечь ребенка в со размышление: «Если ребенок со своими родителями уже спокойно обсудил суть этой игры, то к тому времени, когда кто-то попытается втянуть его в нее, он сам для себя уже все уяснит. У него будет своя точка зрения, свое понимание, он будет знать, на что идет».

Массовый психоз, между прочим, оказывал огромное воздействие еще и в те времена, когда сверхмощный интернет никому и не снился. Так, педагог Андрей Кузичкин писал в газете «Postimees» в 2017 году о постигшей Европу в конце ХVIII века так называемой эпидемии Вертера. Сотни молодых людей кончали с собой, следуя примеру главного героя книги Иоганна Вольфганга Гёте «Страдания юного Вертера». Из-за чего эта книга в некоторых европейских странах просто запрещена. И такие примеры из истории известны и другие.

Задуматься заставляет и другой эпизод. Когда Кузичкин написал на доске слово «синий», то дети у него за спиной закричали: «синий кит», «синий кит».

Если родители чувствуют, что им нужна помощь, потому что ребенок занимается ведущими к самоубийству играми, то стоит обратиться, скажем, к школьному психологу или позвонить по телефону помощи детям 116111.

Контактные данные школьного психолога можно найти на сайте Общества школьных психологов Эстонии по этой ссылке.

Совет можно получить также в Таллинском семейном центре пол телефону 655 6970 или электронному адресу: info@pk.ee

Полицейский: Подбивающим ребенка на страшные поступки Гуфи может оказаться на самом деле кто-то из знакомых ребенка

«В ходе игры возникает иллюзия, что, если не выполнить задание, то здоровье, а то и жизнь ребенка окажутся под угрозой», – подчеркивает констебль по виртуальной реальности Вилле Ряник.

Ряник придерживается мнения, что ребенка надо обучать общению с миром интернета, и это, как раз, и есть самое действенное средство воспрепятствовать распространению ведущих к членовредительству игр. Важно разъяснять, что ни Момо, ни Гуфи в природе не существует, а за их именами скрывается кто-то другой, вероятно, перепуганный ребенок, на которого, в свою очередь, воздействует или даже которого принуждает взрослый.

«В ходе игры создается иллюзия, что при невыполнении задания здоровье, а то и жизнь ребенка могут оказаться под угрозой, – поясняет Ряник . – Чтобы поддержать иллюзию, в ходе игры ребенку могут высылаться фотоснимки его дома, а в текст включаться имена родителей. Это четкое указание на то, что по ту сторону экрана находится знакомый с такого рода информационными обрывками ребенок».

Другими словами, вовсе не обязательно жуткого и грозного Гуфи или Момо искать где-то далеко, за этим может скрываться соседский ребенок или знакомый взрослый, а то и оба. Речь идет об одной из форм кибернасилия. И заинтересован издевающийся просто в оказания психологического воздействия на ровесника или младшего по возрасту, нащупывание пределов допустимого, а то и просто им руководит желание «пошутить».

Ряник отмечает, что игры такого рода распространяются по принципу пирамиды. На одном из этапов игры игрок должен вовлечь в нее еще троих. Поэтому Ряник и придает такое значение образованию детей в области дигитального мира, ибо это даст им знания, позволяющие уклониться от вовлечения в игру, в которой, на самом деле, нет ничего интересного и загадочного. Совершенно очевидно, что ни один ребенок не хочет, чтобы его, образно говоря, какой-нибудь ровесник водил на поводке.

«Я разделяю мнение, что мы имеем дело просто с негативным социальным экспериментом, – говорит Ряник. – Его цель может быть связана со стремлением понять, насколько легко воздействовать на ничего не подозревающего пользователя интернета».

Что же касается вопроса, может ли быть толк от жалоб на момо и гуфи администратору социальных сетей с просьбой блокировать злоумышленников, то он может быть только в случае, если жалобы будут массовыми. «Много примеров существует, когда просматривающие рапорты программа или робот недостаточно сообразительны и просто не понимают сути проблемы, – поясняет констебль. – Можно полагать вероятным также, что человек просматривает жалобы только в том случае, если рапорт входит в число приоритетных. Например, когда по одной проблеме существует большое количество обращений».

Что касается вопроса, можно ли привлечь кого-то к ответственности, если ребенок под воздействием анонимного «друга» в социальной сети причинил себе увечье или совершил самоубийство, то это можно только в случае установления конкретного лица, скрывающегося за этим воздействием. Иными словами, надо установить, кто конкретно скрывался за картинкой Гуфи, Момо или Синего кита и воздействовал или угрожал ребенку так, что тот навредил себе. На платформы социальных сетей ответственность распространить невозможно, как нельзя обвинять почтовую фирму, доставлявшую приведшие к самоубийству письма.

Но, как рассказывает Ряник, в полицию по виртуальной реальности обращения поступают редко – всего несколько раз за год.

Источник

Поделиться

Ваш комментарий будет первым

    Добавить комментарий