В разгар коронакризиса, совпавшего с юбилеем событий 1940 г., внешнеполитические ведомства Латвии и России ожидаемо вступили в диспут по исторической проблематике. Думается, он станет только плодотворней, если привнести в него ранее не задействованные источники…
Небольшая потрепанная книжка в мягкой обложке с орнаментами называется «Павильон Литовская ССР, Латвийская ССР и Эстонская ССР. Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. 1941 год». До нападения Германии на Советский Союз оставались считанные месяцы, а недавно вошедшие в семью братских народов республики представлялись — в том месте, которое известно нескольким поколениям как ВДНХ в Москве.
«Они бесстыдно нарушали…»
Вот как описывались только что происходившие события в регионе:
«СССР всегда стремился помочь малым Прибалтийским государствам сохранить свою независимость и остаться вне сферы второй империалистической войны, охватившей Европу. СССР, исходя из сталинской политики мира и руководствуясь желанием укрепить свои границы, заключил со странами Прибалтики осенью 1939 г. пакты о взаимопомощи. СССР делал все для укрепления дружбы с народами этих стран. Так, СССР передал Литве ее древнюю столицу — Вильнюс. Однако плутократические правительства Литвы, Латвии и Эстонии, оставаясь верными вассалами капиталистических государств, препятствовали развитию дружественных отношений с СССР. Они бесстыдно нарушали заключенные с СССР пакты о взаимопомощи, распространяли низкую клевету на Советский Союз, провоцируя войну. СССР разоблачил эти махинации и потребовал создания в Литве, Латвии и Эстонии таких правительств, которые были бы способны обеспечить честное выполнение договоров о взаимопомощи. Трудящиеся всех крупных городов и промышленных центров Прибалтики вышли на улицу и организованной силой, опираясь на части Красной Армии, свергли плутократические правительства».
Интересно, что понятие «плутократия» весьма кратковременно применялось в советской пропаганде, гораздо чаще его можно было прочесть в прессе, издававшейся на русском языке оккупационной администрацией нацистов. Так именовались государства Запада — США, Англия и иже с ними. Словарь Брокгауза и Ефрона пояснял: «Термин этот, употребительный в древности, в настоящее время употребляется редко, исключительно в смысле осуждения. Всего правильнее можно было бы применить его к государствам, в которых господствует высокий имущественный ценз, но чаще он употребляется по отношению к государствам, где богатые классы, не имея формальных преимуществ, гарантированных законом, фактически пользуются преобладающим влиянием на выборы и вообще на ход государственной жизни. Понятие, родственное П., — денежная олигархия».
Можно ли было именовать автократические государства Балтии 30–х гг. плутократическими, не погрешив против истины? Тот же Улманис богатым людям не способствовал, а сам назначал в таковые — делая соратников по борьбе членами правлений государственных предприятий. Так или иначе, всех их смела «новая победа ленинско–сталинской национальной политики»…
Выбрали достойных
«В центре главного зала павильона два больших живописных панно. На одном изображен исторический момент, когда мощная демонстрация трудового народа в Риге проходила мимо народного Сейма, провозгласившего установление советской власти в Латвии; на другом показано, как VII сессия Верховного Совета СССР принимает Литовскую, Латвийскую и Эстонскую Советские Социалистические Республики…»
Отмечается, что Верховный Совет ЛССР, избранный в январе 1941 года, насчитывал 100 депутатов (как и нынешний сейм!) — рабочих же и крестьян было в нем 52, женщин 8.
На выставочном фото, однако, фигурирует мужчина и интеллигент: «Избирательная комиссия по выборам в Верховный Совет СССР в г. Туккум (Латвийская ССР)
вручает мандат своему депутату в Верховный Совет СССР тов. В. Лацису». «О том единодушии, с которым народы Прибалтики установили советскую власть и сплотились вокруг коммунистической партии и вождя народов товарища Сталина, говорит тот факт, что за кандидатов блока коммунистов и беспартийных на выборах в Верховный Совет СССР отдали свои голоса в Латвиской ССР — 98,48 процента избирателей». По данному уровню дисциплинированности латвийцы обошли Литву и Эстонию…
Батраки и кулаки
«В деревне буржуазной Латвии работало до 160 тысяч батраков, подвергавшихся беспощадной эксплуатации, — бичуют авторы. — Имея свою большую армию безработных, помещики и кулаки Латвии ввозили десятки тысяч дешевых батраков из Литвы и Польши».
Интересно, кто бы мог претендовать на статус латвийского помещика после аграрной реформы начала 20–х гг.? Очевидно, богатые горожане владели недвижимостью на селе и нанимали рабочую силу. Не дворяне, но, так сказать, серые бароны. Чуть ниже, впрочем, отмечается: «40 тысячам кулацких хозяйств принадлежало 65 процентов земли». Можно предположить, что средний размер крепкой семьи сельских хозяев был не менее пяти человек. Так что получим 200 тысяч кулаков… и это больше, чем батраков.
Но статистическая арифметика не позволит усомниться, что: «Кроме того, что трудовое крестьянство получило землю, Советское правительство позаботилось о том, чтобы крестьянство быстро стало на путь хозяйственного подъема, культурной и зажиточной жизни». Кооперация, машинно–тракторные станции, списание старых долгов — и вот уже фото «Сев в колхозе».
«Об огромной деградации промышленности Латвии…»
Описывая Латвию, советские агитаторы сообщают: «Значительное пространство занимают леса, которые при буржуазном правительстве подвергались хищническому истреблению. Буржуазные правительств превратили Латвию в колониальный придаток империалистических государств. Об огромной деградации промышленности Латвии можно судить хотя бы на основании того, что если в 1914 г. на каждом предприятии в среднем работало 119 рабочих, то в 1939 г. работало только 16».
Между этими годами случилась, правда, такая мелочь, как полная эвакуация рижских заводов и фабрик во время Первой мировой. Ну а изделия «деградировавшей» промышленности ЛР в это самое время усиленно выметали из национализированных магазинов по приятному курсу рубля к лату 1:1 советские офицеры и командировочные. До широких масс прилегающих советских областей Латвия, как и все присоединенные в 1939–1940 гг. Территории, были закрыты — на старой границе продолжал осуществляться контроль, и без веского повода въезд был невозможен.
Однако не потребительский же рай пришли строить товарищи. «По плану 1941 г. намечено развитие производства станков, турбин, моторов, точных инструментов и т. д. Для этого расширяются существующие заводы, начато строительство новых». За скромным «и т. д.», между прочим, скрылось строительство Рижского авиазавода — в старую громадину «Проводника» на Красной Двине стаскивали верстаки и станочный парк со всех заводов столицы, и, коли бы не война, выпускались бы там истребители, а Хербертс Цукурс служил бы конструктором…
Одно обстоятельство все же снижает эффект от павильона Всесоюзной выставки. Все, что там было, это иллюстрации. «На стенде большое живописное панно… На стендах представлены яркие документы…» Даже несколькими метрами мануфактуры и банками консервов расцвет народного хозяйства не был продемонстрирован. Хотя, вполне возможно, чтобы не вводить посетителей в соблазн. Зато — «На огромном живописном полотне изображена могучая военно–морская эскадра…» Завершают книжку слова В. М. Молотова: «У нашей страны появляются свои незамерзающие порты в Балтийском море, в которых у нас такая большая нужда». Что ж, откровенно.
Николай КАБАНОВ.
Фото из книги 1941 года.
Ваш комментарий будет первым