Ребенок. Иллюстративное фото.
CC0 Creative Commons
«Весь комплекс вопросов семейных отношений стоит очень остро. Ничего не поделаешь, устают не только родители, но и дети, возникают разногласия», — говорит президент Союза защиты детей Эстонии Эне Томберг. Она отметила, что во время кризиса значительно увеличилось число обращений за консультациями как к работникам службы защиты детей, так и профильным организациям.
Яаника Валк
«Складывались совершенно новые ситуации. Можно только удивляться, как в многодетных семьях родители справлялись и с организацией учебы своих потомков, и со своей работой. Они были просто героями», — добавила Томберг.
На текущей неделе,17-18 июля, в Брюсселе пройдет внеочередное заседание Совета Европы, на котором будут обсуждаться программа восстановления экономики после коронавирусного кризиса и новый долгосрочный бюджет Евросоюза. Учитывая, что в среднем 20% населения составляют дети, организация защиты детей Eurochild обратилась к лидерам европейских государств с просьбой выделить из сумм «Европейского социального фонда плюс» не менее 5% средств на уменьшение детской бедности в странах ЕС, пишет Pealinn.
При принятии бюджета восстановления после кризиса, по мнению авторов обращения, нельзя забывать, что в Европе 23 миллиона детей живут в бедности или социальной изоляции. «Наряду с ликвидацией детской бедности, мы добавили со стороны Эстонии требование о необходимости особого внимания психическому здоровью детей и оказанию соответствующей помощи, — отметила Томберг. — Союза защиты детей передал обращение также премьер-министру Эстонии, чтобы обратить его внимание на необходимость улучшения благосостояния детей и содействие их развитию».
Вопросы психического здоровья требуют особого внимания
Томберг подчеркнула, что нужно тщательно продумать, каковые самые насущные потребности и вытекающие из них конкретные действия: «Мы можем опять оказаться в ситуации дистанционного обучения, но у нас сегодня нет представления, кто из детей не имеет доступа к компьютеру. Это простой пример, но нужно, вероятно, продумать и то, что у кого-то может возникнуть необходимость, помимо одноразового горячего питания, еще и в горячем завтраке для ребенка, а то и развивать питание в группах продленного дня».
Томберг отметила, что отдельного пункта о психическом здоровье поначалу в требованиях не было и не все требуемые пункты были раскрыты, поскольку обращение требует краткости и резюмирующего характера. Но Союз защиты детей счел все же, что вопросы психического здоровья необходимо выделить. Если мы на военные цели требуем ассигнований в 2% от ВВП, то почему дети не должны получать 5%? Вдобавок, тема психического здоровья после коронакризиса обострилась еще и потому, что некоторые дети не справлялись с дистанционным обучением, да и дома в отношениях с родителями возникали проблемы.
Однако резкого всплеска домашнего насилия Томберг не отмечает: «Ясно, что поначалу ситуация для всех была в новинку, и можно сказать, что коронаинфекция затянулась. Первый месяц испуга обернулся еще вторым и третьим, а в такой обстановке напряжение, конечно же, нагнетается. Особенно остро вопрос стоял во второй половине апреля и мае, когда проходили выпускные экзамены в основной и средней школе. Тем не менее, молодежь переносила это напряжение легче. Особо надо вести речь о психическом здоровье детей потому, что не всегда диагностика и лечение оказываются доступны, особенно вне пределов Таллинна. Но и в столице с этим не все в порядке».
Комитет ООН по правам детей упрекал Эстонию за то, что очень много детей, недоучившись, покидает школу, а школа — это наилучший способ контакта с детьми. И далеко не всегда, заметила Томберг, расставание со школой вызвано бедностью. Скорее, наоборот, в бедных семьях надежды на будущее связываются именно с тем, что ребенок учится, причем хорошо, и сможет обеспечить своей семье лучшую жизнь.
Томберг считает очень важным укрепление контактов между школой и домом: «Довольно часто мы сталкиваемся с ситуацией, когда школа прилагает усилия, а семья эти усилия не поддерживает. Нам надо подумать над тем, как больше вовлекать родителей, чтобы не получалось, что на родительское собрание приходят только папы и мамы хороших учеников. Необходимо сотрудничество, которое не может строиться на призывах и лозунгах, мол, приходите, и мы научим вас, как воспитывать детей».
При открытии субсидирования важнее всего — сотрудничество
При открытии финансирования, считает Томберг, важнее всего продумать, во что вкладывать деньги: «Мое мнение таково, что нужно создать при госканцелярии специальный фонд, который сформирует компетентную рабочую группу, чтобы выяснить, где деньги нужны больше всего. Ясно, например, что потребности сильно различаются в разрезе регионов. Поэтому нужно вовлечь местные самоуправления и постараться решить выделенные ими специфические проблемы. Но лучше всего знают потребности детей учителя школ и детских садов, а также сотрудники служб защиты детей. Совет Европы не может обходить вниманием ни проблему детской бедности, ни проблему их психического здоровья».
Однако, конечно же, Томберг не может гарантировать, будет ли субсидирование на уровне 5%. Исходить придется из двух обстоятельств. Во-первых, каждый пятый, если брать грубо, житель Эстонии — ребенок, а через 10-20 лет именно эти 20% станут самыми активными работниками. Если мы сегодня их не поддержим, то число активных работников так и будет сокращаться. Во-вторых, невозможно игнорировать целостный подход к тому, насколько хорошим будет дальнейшее существование человека, как будут поддержаны его способности и потребности. Выделят ли 5% — это большой вопрос, но именно эта цифра могла бы стать базовой или отправной точкой.
Томберг считает, что при наличии финансирования нужно первым делом договориться о приоритетах, чтобы различные группировки и организации исходили при расходах из единых принципов. «Нужно найти консенсус, — говорит Томберг. — Ясно, что для каждого ребенка самое главное — это дом и питание. Я знаю, что во многих школах уже за счет разного рода фондов дают детям горячую кашу, но это, вероятно, следовало бы сделать обязательным и еще больше вкладывать в питание в группах продленного дня».
Исследования укажут, куда вкладывать
Томберг подчеркивает, что для принятия решений необходим очень основательный статистический анализ, которого пока нет: «Все данные поступают слишком поздно. Сейчас проводится картографирование и делаются попытки подвести итог сделанного. Но никто не знает, сколько детей по всей стране получают продовольственные пакеты и насколько эти пакеты соответствуют своей функции. А если заглянуть в будущее, то никто не знает, какого уровня достигнет процент безработицы и что случится, если прекратится оказание помощи. А ведь процент безработных родителей очень существенно сказывается на возможностях детей из бедствующих семей».
Союз защиты детей имел несколько лет назад возможность оперировать деньгами, полученными в результате передачи «Рождественский туннель» (Jõulutunnel) и предназначенными специально для поддержки детских занятий по интересам. «В ходе этого проекта мы убедились, что потребности — от и до. Вариантов было очень много, и очень трудно было выбирать, на что лучше направить деньги», — подчеркнула Томберг, отметив при этом, что очень важным оказалось сотрудничество с местными самоуправлениями.
Ваш комментарий будет первым