«Ввод дополнительных частей» РККА на территорию трех Балтийских государств 80 лет назад рассматривается в первую очередь в политическом и правовом аспектах. Гораздо меньше написано об этом событии с точки зрения военной – хотя это была в первую очередь крупномасштабная войсковая операция. К счастью, в Особом архиве Литвы отложился документальный массив, позволяющий отследить как действия красноармейцев, так и их оценку командованием.
«Шлагбаумы на дороге были открыты»
В группировке Белорусского особого военного округа, выдвигавшейся со стороны Литвы, первым рубеж пересек 208-й отдельный разведывательный батальон – это произошло ровно в 12 часов 17 июня 1940 года близ хутора Ясайши. За ним следовала 2-я отдельная легкая танковая бригада под командованием генерал-майора Андрея Васильевича Куркина:
«На границе, кроме погранстражи, частей Латвийской армии не было, граница на участке перехода никем, кроме погранстражи, не охранялась, шлагбаумы на дороге были открыты и в течение всего марша, а также в момент занятия гор. Рига, части бригады никаких столкновений с латвийскими частями не имели».
Более того, командование группировки РККА во главе с генерал-полковником танковых войск Дмитрием Григорьевичем Павловым приняло участие в банкете, данном латвийским генералитетом по поводу ввода дружественных войск и состоявшемся в буфете близлежащей железнодорожной станции Мейтене. Место, разумеется, не ресторан высокой кухни, но закуски и горячее вполне удовлетворили высоких гостей, а крепкие напитки побудили товарища Павлова вспомнить о недавних боях с белофиннами…
«С перехватом основных путей выхода из города»
В обеденное время 208-й ОРБ, двигавшийся по шоссе со скоростью 35-40 км/ч – те самые знакомые по хрестоматийным фото несколько танков БТ-5 и грузовиков с красноармейцами – уже прибыл на Привокзальную площадь столицы Латвии.
«Население… с большим подъемом встречало части Красной армии, — значится в отчете. — Рабочие города большими массами собирались на улицах… Полиция города Рига… наводя порядок грубо обращалась с рабочими, в результате чего между полицией и рабочими произошла вооруженная стычка. Полиция открыта стрельбу по рабочим в р-не вокзала, а затем у телеграфа гор. Рига. Стрельба была приостановлена частями бригады, и общий порядок по охране города в важных пунктах был возложен на части 2-й ОЛТБр. Войдя в город, части бригады расположились: 208-я ОРБ на аэродроме, остальные были выведены на окраины города с перехватом основных путей выхода из города».
По пути в результате неисправностей отстало 3 танка, топлива после марша осталось – 1-го сорта на 0,75 заправок, 2-го сорта – на 2 заправки. Горючее в достаточном количестве было доставлено только 19 июня.
«18 июня и последующие дни части бригады продолжали оставаться в гор. Рига, ведя наблюдение и разведку в указанных им секторах действий города, одновременно восстанавливая материальную часть…» «Под воздействием высокой температуры, воды и пыли, в результате отсутствия крытых парков окраска машин пришла в совершенную негодность».
В ходе операции танкисты перевозили на броне личный состав 214-й воздушно-десантной бригады, и в ходе этого произошло несколько несчастных случаев, поэтому в отчете требуется снабдить красноармейцев крепежными лямками. «Единственным недостатком перевозимой мотопехоты на танках является ее малая подвижность вне танков, поэтому желательно иметь мотопехоту в штатном составе бригады. На период захвата Каунаса бригаде был придан 3/142 СП, который был посажен на машины автобатальона за счет недогрузки боеприпасов. Такой случай в период боевых действий возможен, но снижает материальную обеспеченность бригады».
«Могло бы привести к срыву операции»
Анализ действий различных служб привел к неутешительным выводам:
«Ротных, батальонных и индивидуальных комплектов в частях и на складе АБТ нет. Инструментом как боевые, так и вспомогательные машины укомплектованы в среднем от 10-60%. В частях имелось в наличии 5-10% потребности (неходовых деталей) запчастей. Запаса резины в частях и на складе армии не было… При данном состоянии частей, т. е. при большой неукомплектованности вспомогательными машинами и при отсутствии танков в стрелковых дивизиях 3-я армия серьезных задач выполнять не могла… По выходе частей 3-й армии к литовско-латвийской границе головной склад АБТ армии находился в стадии расформирования».
Кампания, таким образом, была начата без резерва автобронетанковой техники. Конечно, кое-что подвезли по ходу дела, но «полученные запчасти и резина могли удовлетворить 10% потребности частей армии».
«Управление снижалось из-за… полного отсутствия в бригаде карт Лалвийской республики и недостатка машин связи». Так или иначе, до Риги добралось 145 танков, еще около сотни были оставлены в литовских городах: «В приказе указывалось, захватить и удерживать…»
А вот оценка действий «бога войны»:
«С поставленными в период Прибалтийской кампании задачами артиллерийские части справились удовлетворительно. Подготовка личного состава обеспечила выполнение боевой задачи. В период кампании большинство артчастей имели большой некомплект конского состава, тракторов, автомашин и тракторных прицепов, вследствие чего вышли с неполным запасом боеприпасов, что намного снижало их боеготовность. В случае, если бы частям 3-й армии пришлось вступить в бой, то артиллерия не смогла бы полностью обеспечить артогнем выполнение задач пехоты, конницы и мотомехчастей. Особенно затруднительно было бы снабжение частей армии боеприпасами (отсутствие транспорта), недостаток которых мог бы привести к срыву операции».
Что же касается пехоты, то начальник 2-го отдела ШТАРМ-3 майор Васильев 23 июля 1940 года констатировал: «В частях армии учет личного состава был на низком уровне. Командиры и комиссары (политруки) всех степеней недостаточно серьезно относились к обеспечению марша и сохранению личного состава от потерь, т. е. недопущению случаев отставания подчиненных от своих подразделений, частей и соединений. В результате такой безответственности было большое число отстающих красноармейцев и младших командиров от своих частей. В особенности много было отстающих в 10, 126, 121 и 113 сд. (до 300 чел.). которые «шатались» по территории СССР, Литвы и Латвии… В орг. мероприятиях проводимой кампании не было предусмотрено создания питательных пунктов на ж. д. и грунтовых участках…»
Но если бы в Латвии нашлись военачальники, которые отказались бы действовать по формуле Карлиса Улманиса: «Я остаюсь на своем месте, вы остаетесь на своих»? Танки с небольшими подразделениями пехоты в незнакомом городе без карт… Будапешт 1956 года и Грозный 1995 года могли иметь «приквел» в Риге 1940-го. Безусловно, РККА имела подавляющее превосходство в бронетехнике – но ведь ее нужно обслуживать, а с этим были, как видно, капитальные проблемы. Большевики и при запланированном наступлении должны были сражаться без топлива, запчастей, боеприпасов и продуктов.
Прибалтийская кампания сегодня выглядит импровизацией как на стратегическом, так и на оперативном, и на тактическом уровне. Но русское «авось» в тот раз, что называется, выстрелило – ибо оппоненты не имели воли к защите своих стран. Почему — это уже тема для других исследований.
ПОТЕРИ РККА
Прибалтийская кампания в течение 9 дней – с 14 по 25 июня 1940 г. — стоила Красной армии 58 человек погибшими – в результате несчастных случаев 28 и по 15 утонувшими и случаев суицида.
Николай КАБАНОВ.
Ваш комментарий будет первым